Хромой из Варшавы. Книги 1-15

– Бродяга? Быть того не может, он из важных господ, – решила она, положившись на ту чуткость, какая свойственна всем на свете женщинам. – У него глаза красивые. И руки тоже, хоть и ногти сломаны.

Если бы кто сказал, что Дженни влюбилась в случайного прохожего, она бы рассмеялась. В ее-то возрасте! Но так оно и было. И ей так хотелось побежать за ним и вернуть к себе на ферму. Пусть бы пожил хоть немного. Пока нога заживет.

А для Альдо ферма была последним добрым приютом на его нищенской дороге.

Он добрался до Лондона, порадовало его только одно: наконец-то зажила щиколотка и перестала его мучить. А все остальное? У него не было денег, не нашлось ни одной вещи, которую он мог продать, и ему приходилось побираться, чтобы купить себе жалкий пирожок с лотка разносчика. Спал он на скамейках, когда не было места в ночлежке, и частенько происходило это под объявлением: «Разыскивается грабитель! Опасен! За поимку вознаграждение!» В дождь он искал себе любую крышу, чтобы не промокнуть до костей, переходил из квартала в квартал, чтобы не быть пойманным. Вот на что обрекла его ненависть неизвестного ему человека и злоба глупой леди Авы!

Альдо превратился в бродячее привидение, а между тем он был богат, у него имелся дворец в Венеции, ждала любимая жена, дети… Альдо вспомнил тетю Амели, План-Крепен. А Адальбер? С ним, наверное, приключилось то же самое. Что, если его нет в живых? Но не он же нужен, не его задумали обесчестить! Он всего-навсего сообщник…

Альдо думал обо всем этом вечером, когда добрался до Челси и сидел на скамейке на Чейни-Уок неподалеку от красивого особняка, купленного Адальбером, где им так славно жилось. Сейчас особняк пустовал. Ставни закрыты, по тротуару перед окнами прохаживается полисмен. И конечно, он привязался к Альдо.

– Эй, ты там! Убирайся быстро, если не хочешь загреметь в участок. Дома стоят без хозяев, за вами, ворами, надо в оба смотреть!

– Уже ухожу, – проворчал Альдо. – Но если бедняк, не значит вор.

– Представится возможность, и станешь вором. Мотай отсюда!

Он направился к ближайшему доку, раздумывая, как ему осуществить задуманное. Князь решил пробраться тайком на французское судно. Если его обнаружат, когда они выйдут из английских вод, он попросит обратиться к Ланглуа, начальнику уголовной полиции, и его к нему препроводят. Тем охотнее, что после Трафальгарской битвы отношения между французским флотом и английским так и не наладились. А времени прошло немало! Мысль была хорошая, да уж больно строго в доках стерегли суда.

Альдо решил добраться до ближайшего к Лондону порта и там – пусть ему представится такая возможность! – украсть лодку и доплыть на ней до моря. А может, и дальше, чем черт не шутит!

Вот что значит сделаться обитателем Ист-Энда! Ничего не стоит и вором стать!

Но судьба распорядилась иначе, она подарила ему лодку.

– Квартал чуть попригляднее Уайтчепела, – заметил Питер. – А все потому, что игорные дома посещают богатые люди и полицейских там значительно больше. Разумеется, без формы. Много не наработаешь, если все от тебя шарахаются.

– Он где-то там, надо идти туда, – отрезала План-Крепен.

– Места мне знакомы, – удовлетворенно заявил Адальбер, вспомнив посещения «Красной хризантемы» и надеясь, что Альдо тоже их не забыл. – Финч может остановиться в чернильно-черном закоулке, есть такой прямо возле кабаре.

Теперь маятник указывал на китайский квартал. И автомобиль с тем же экипажем тронулся в путь.

Как только переехали Редженс, Финч свернул в тупичок, и вся компания вышла из автомобиля. Весь день шел дождь, а когда прекратился, то дымка над Темзой пообещала стать туманом. От пронизывающей сырости резко похолодало. В воздухе пахло углем, торфом, тиной. Ею пропах порт и все окрестные кварталы. Прилив окончился, и река казалась огромным черным зеркалом, в котором отражались фонари судов, стоявших на якоре. Караван барж, два торговых парохода, сухогрузы с товаром вырисовывались темными силуэтами в серой пелене тумана. В сумраке послышалась сирена, и вскоре показался небольшой катер, который направлялся к устью.

– Он где-то неподалеку, – заволновалась План-Крепен. – Я чувствую!

Они свернули в проулок, где вместо мостовой была одна грязь. Низкие убогие хижины кособочились по обеим сторонам. И вдруг красивое здание под крышей с загнутыми краями. Неожиданное здесь, но естественное в Китайском квартале. На уродливых хижинах висели красные полоски с иероглифами, но изысканная каллиграфия не облагородила мрачного квартала.

Редкие прохожие в бесформенных плащах до земли, боязливо сгорбившись, появлялись и растворялись в тумане.

– А не заглянуть ли нам в пресловутую «Красную хризантему»? – предложил Питер.

– Там, кажется, слишком светло, – отозвалась План-Крепен, заметив сквозь грязное стекло горящие кенкеты. – И Альдо там нет. Идемте лучше сюда!