Хромой Плакальщик

Он медленно опустился на колени, протянул руку и откинул подол платья. Когда-то красные, а теперь грязно-бардовые кружевные трусики странно топорщились. Кровь ударила Платону в голову, стало жарко.

– Прости милая, я только посмотрю. – Извиняюще пролепетал мужчина, покраснев как помидор.

Быстро оглядевшись, не видит ли кто, чем он тут занимается, Платон запустил руку в трусики мертвецу. Пальцы сразу нащупали плотный, небольшой конверт. Осторожно вытаскивая руку, Платон случайно коснулся влагалища, которое на ощупь было похоже на ледяную медузу, и поморщился. Через пару секунд он уже сидел на песке и изучал извлечённое из трусиков. Это оказался прямоугольный конверт, плотно запаянный в целлофан.

– Предсмертная записка что ли? – задумчиво пожевал губами мужчина. – И зачем было её туда… засовывать?

Недолго думая он зубами сорвал целлофан, тут же сплюнул от омерзения, вспомнив откуда он его достал и вскрыл конверт. Внутри оказалось довольно короткое, но содержательное письмо. Шевеля губами и щурясь в темноте, Платон принялся за чтение.

3

Сократ Сергеевич держал ломбард в Несских трущобах шестнадцать лет. До момента передачи ему всех дел, его отец владел лавочкой двенадцать лет, а до этого лет двадцать принадлежал деду. Семейный бизнес можно сказать, хотя Сократ всегда морщился, словно лимон съел, когда при нём упоминали это определение. Дела шли плохо. Контингент посещающих не отличался разнообразием и финансовым достатком. Воры, шлюхи, бродяги. Кто что выловит из реки ценное, отберёт, украдёт, всё несли ему. В основной массе бижутерию, хотя изредка попадались действительно ценные экземпляры об истинной цене которой клиенты и не подозревали. Такие вещи помогали Сократу сводить концы с концами, перепродавая их в Верхних районах города. Были и любимые клиенты, которые чаще других преподносили сюрпризы в виде драгоценностей, снятых с трупов. В последний раз мелкий вор и по слухам сексуальный извращенец Таир принёс серьги с зелёными камнями, которые на поверку оказалась изумрудами. Серьги были в запёкшейся крови, и парень хотел как можно быстрей от них избавиться, поэтому сразу принял предложение Сократа о цене. Украшение Сократ продал неделю спустя за сумму в сорок раз превышающую ту, которую он заплатил Таиру.

– Зачем ты якшаешься с этим уродцем? – спросил зашедший на стакан вина дядя Сократа, Наиль. – Ты в курсе, что он делает с найденными мертвячками, если никто не видит?

– Мне всё равно, – отмахнулся Сократ, подливая дяде пряного вина. – Благодаря ему, мне не приходится ложиться спать голодным, а это самое главное в нашей жизни.

– Жратва для тебя главное?! – возмутился восьмидесятилетний старик и сердито потряс жидкой бородой. – Главное – это дело всей жизни, запомни пацан! Твой дед и отец положили всё на алтарь процветания этого ломбарда, а ты только о еде и думаешь!

– Смотрю бизнес прям цветёт и пахнет, – пробормотал Сократ с неприкрытым сарказмом. Наиль обиделся, в сердитом молчании допил вино и ушёл, оставив племянника с чувством гадливости на душе.

Ломбард располагался в старой двухэтажке из красного кирпича на Первой улице и был втиснут между салоном гадалки цыганского происхождения Сфеи и бакалейной лавки Круциуса, в которой также можно было пропустить пару стаканчиков пива и съесть комплексный обед. Через дорогу стояли жилые хибары сезонных рабочих по реконструкции северной части Несских трущоб. Работа текла медленно из-за постоянных смен подрядчиков, поэтому рабочих часто можно было заметить шатающихся по улицам, пьяных и предлагающих свои услуги по ремонту и не только. Первая улица начиналась на площади Дождя, почти с середины Несска и заканчивалась выходом на заброшенный пирс. Вымощена она была по прихоти неизвестного строителя каменным булыжником и напоминала английские мостовый. Ломбард располагался почти в самом её конце, около набережной.

В полвосьмого вечера Сократ вышел на улицу, чтоб опустить жалюзи над стеклянной витриной и покурить. По сути, ломбард работал круглосуточно, большинство из клиентов предпочитали приносить товар под покровом ночи, но на ночь Сократ закрывал основной зал, оставляя для торговли только небольшое окно во второй двери в коридорчике. Безопасность была в Несске никогда не лишней, не смотря на то, сколько ты здесь ведёшь дела и сколько знакомых у тебя. Оглядев пустую улицу, которую уже заполнил туман с реки, Сократ достал ручку с крестообразным расщеплением на конце и принялся опускать занавес. Тот приводился в движение опускающимся механизмом. Сумерки рассеивали только три фонаря, тускло отсвечивая жёлтым светом. Жалюзи со скрежетом опустилась и встала в паз. Повесив навесной замок, Сократ закурил, думая о своём. В дальнем конце улицы, на пирсе мелькнула чья-то тень, и послышалось бормотание.