Хромой Плакальщик

Плакальщика трясло от ужаса происходящего и неосознанно он начал бормотать вслух, споря сам с собой. Одна его часть говорила, что этим парням ничего не стоит убить его, как только он расскажет о запертых детях и покажет письмо, другая твердила, что другого выхода нет. Они найдут его, а когда найдут, замучают до смерти и найдут письмо. Проще выйти и предложить поделить спрятанные в помещении вместе с детьми деньги. Или на крайний случай отдать им письмо, а самому ретироваться. Купить себе свободу. Тыльной стороной ладони Платон вытер стекающие по щекам слёзы, всхлипнул и поднялся из своего укрытия.

11

– Давайте разделимся по двое, – предложил Отстрел. – Он по виду дохлый, этот Плакальщик, да к тому же хромой. Вдвоём его можно свалить и запинать. Мы с Варягом пойдём по подсобкам с коробками, которые с правой стороны, вы идите по левым помещениям, где мы тогда гнездо крыс видели. Далеко он уйти не мог, заблудился бы. Кто первый увидит, сразу кри…

Хромой Плакальщик стоял перед четверыми парнями, бледный, испуганный и что-то пытался выдавить из сведённого спазмой горла. Вырывалось лишь сипение.

– Чего? – спросил ошарашенный Дима. Его испугало внезапное появления этого странного бомжа перед ними. Глаза в полутьме действительно смотрелись жутко, как и говорил Варяг. Большие, слезящиеся и ненормального, абсолютно чуждого цвета.

– Я… согласен на делёж. – Выдавил из себя Платон, дрожащими руками вытирая испарину со лба. Секунд десять все четверо молчали, разглядывая сутулую фигуру в грязном, в некоторых местах протёртого до дыр плаще, вязаной шапочке из под которой выбивались чёрные кудряшки тронутые сединой, серых брюках довоенного покроя и калошах. В руках мужчина беспрерывно теребил невероятно засаленную тряпочку, которой вытирал бегущие слёзы.

Отстрел хмыкнул, повернулся к друзьям и неприятно улыбнувшись, спросил.

– Что парни? Берём в бригаду этого инвалида? Добро поделим поровну, всё по чесноку. – Те закивали, украдкой обмениваясь ухмылками и перемигиванием. Платон, похоже, не замечал чуть ли не издевательское отношение к нему. Всхлипывая, он стоял в стороне, переминаясь с ноги на ногу и ждал.

– Давай, – махнул рукой ему Дима. – Веди в свой схрон. Посмотрим что там.

Платон замялся на секунду, потупил взгляд, а потом достал письмо из кармана и протянул Отстрелу.

– Что это? – удивился тот. Взял протянутую бумажку и по слогам вслух прочитал короткое письмо. Басмач призадумался, хитро посматривая на стоящего в стороне Платона, Максим нахмурившись, чесал затылок. Дима шевелил губами, про себя перечитывая послание.

– А где эта мамаша сейчас? – спросил он, швырнув бумажку на пол. – Убили что ли?

– Н-нет, – тихо пробормотал Плакальщик. – Я нашёл её уже мёртвой, в реке, выше по течению. Письмо было у ней в трусиках.

Максим похабно оскалился при этих словах и высунул язык.

– Ах ты старый извращенец! – гоготнул он. – Лазаешь у мёртвых баб в промежности? Признайся, хотел её трахнуть!

На лице Платона отразился ужас.

– Н-нет! Н-нет! Я ведь никогда и тем более, как та собака что выла. Я понял просто, – от волнения он начал заикаться, но даже без оного, парни ничего из бессвязного бреда не смогли бы вычленить. Максим хохотал, смотря на тщетные потуги бродяги оправдаться, наконец, Дима прервал веселье, толкну Платона в плечо.

– Заткнись придурок! – велел он. – Где конец письма с точным указанием комнаты, где она спрятала детей?

Платон, порывшись в карманах, извлёк потрёпанный клочок, который Отстрел сразу вырвал из его рук.

– Я знаю, где это! – с триумфом заявил он, дочитав письмо до конца. – Нижние котельные. Туда редко кто спускается, потому что вонь там такая, что нос сворачивается. Пошлите парни!

– А с этими что? – спросил Варяг, указывая на бездвижно лежащего Сократа на полу и замершего у стены Платона. Последний от ужаса вжался в стену.

– Да пусть себе идут, – махнул рукой Дима. – Слышь ты, придурок! Вали домой! Если пойдёшь за нами, обещаю, проломлю череп как твоему другу! Радуйся, что живой остался.

Парни развернулись и быстрыми шагами двинулись по коридору в сторону большого зала, на ходу возбуждённо обсуждая, кто что сделает со своей долей денег. Судя по посланию мёртвой женщины, в комнате спасителей её детей ожидает немаленькая награда в денежном эквиваленте. Вскоре их голоса скрылись в глубине завода.

Платон некоторое время стоял неподвижно с мертвенно бледным лицом и трясущимися губами. Потом медленно подошёл к Сократу, присел рядом и потрогал артерию на шее. Пульс был, хотя судя по глубокой ране на голове старика, если его в ближайшее время не отвезти в больницу, есть реальный шанс истечь кровью. Плакальщик утёр слёзы, достал из кармана блокнотик и написал три строчки. «Виновным себя в смерти этого человека я не считаю. Да и как человек он был редкой прижимистости и пакости. Надо спасти детей пока не поздно»