Хромой

Река оказалась в минуте ходьбы. Вышли мы на излучину, по которой видно было, что мы действительно на острове. Но на сам берег показываться не стали.

– Вот тут по следам спустишься и в камыши попадешь. Только перед тем как идти, внимательно противоположный берег осмотри – вдруг кто есть.

Я кивнул. Оказывается, не у одного меня паранойя. Когда вернулись к костру, Чустам продемонстрировал процесс подкладки хвороста. Сразу действительно появлялся маленький дымок, но через две-три минуты огонь начинал медленно поглощать ветки, и дым становился почти незаметен.

– Кто проснется – усадишь вместо себя. Сам выспись. Вечером сходим, покажешь, где дорога.

Я снова кивнул. Все же странные мы создания. В рабстве только скажи, что можно спать, тут же глаза закрыл, и сон видишь. Сейчас, казалось бы, спи… ан нет – как будто кто спички в глаза вставил.

Через час проснулся Толикам.

– Доброе утро, – поприветствовал я его.

Он махнул мне рукой в знак того, что слышал, и исчез в кустах. Минуты через две вернулся, завязывая пояс.

– О-о-о… – Он передернулся и подошел к «печке».

Нагнулся над ней, улавливая телом тепло. Я тоже, когда проснулся, замерз. Но после ночей под открытым небом особо не рассматривал это как неудобство.

– Давно не спишь?

– Не очень.

– Чустам опять до утра сидел?

Я кивнул.

– Что думаешь?

– Насчет чего?

– Да насчет всего. И насчет уходить, и насчет воровать.

– Эк у тебя мысли какие глобальные с утра. Не знаю. Место бы какое найти, где спокойно. Ну а воровать… Купить мы ничего не можем, а просто так нам никто ничего не даст. Тут ведь не ради наживы, а ради выживания.

– Знаешь, когда я молодой был, недалеко от нашей деревни вот такая же шайка беглых поселилась. Сначала тоже по дворам вещи исчезали. Потом обнаглели и на дороге наших останавливать стали. Ну мужики собрались и выловили их. Так у них там в яме столько всего было, что не в каждом хозяйстве наберется.

– Предлагаешь так, как сейчас, жить?

– Нет, конечно. И есть что-то надо – рыба сейчас уже поднадоела, а что будет через луну? Да и к зиме приодеться не мешает. Просто я тогда, помню, сам камни в них кидал…

– Вы их камнями забили?

– Зачем? Нет. Так, кости помяли да в загон сдали.

– Ну вот, а сейчас нас сдадут, – раздался из шалаша недовольный шепот Клопа.

– Да чтоб у тебя маги язык на зелья забрали, – поддержал ворчание проснувшийся Чустам.

– А что, из языка зелья делают? – заинтересовался я.

– Из обычного – нет, а из его – сделают. Яда больно много. Не спится же вам, – ответил корм.

День прошел тускло. В том смысле, что все были вялыми, и, несмотря на прекрасную погоду, настроение было так себе, но к вечеру…

– А если вдруг лошадь уведем, то как мы ее сюда переправим? – Ларк был слегка возбужден.

– Они, в отличие от тебя, плавать могут, – просветил его Клоп.

– Вы сначала уведите ее, – осадил их Толикам.

– Или найдите, – поддержал его Чустам. – Ларк, ты останешься здесь.

Тот кивнул.

– Может, пойдем? – спросил Клоп.

Я понимал его нетерпение. После целого дня ничегонеделания появилась какая-то цель. Да, противозаконная, как и само наше существование, особенно мое, в этом мире. Да, опасная. Но – цель!

– Светло еще.

– Я в прошлый раз в темноте заплутал. – Я протирал травой кинжал.

– Потом сухой оботри, – кивнул на нож Чустам. – Раз так, то пойдемте, пока светло. Посидим, понаблюдаем.

В общем, ожидание настроило нас на боевой лад. Наверное, каждый из нас чувствовал себя этаким крутым разбойником, ну кроме меня, я – одноногим пиратом. Ну а чего? По кораблю бегать не надо. Наш сверхсуперсекретный отряд вышел на тропу войны. Водную преграду преодолели бодро, а вот час спустя в душу пирата закралась тревога. Ну они-то, чуть что, убегут, как обычно. Только волновался я зря. Дорога, сколько бы мы ни ходили, была пустынна. Как стемнело, стали залезать на деревья, чтобы рассмотреть отблески костра, но и это не принесло результатов. После полуночи отправились обратно. В целях конспирации решили переплыть реку в другом месте.

Когда судорожно одевались на берегу нашего «пиратского» острова, Клоп вдруг спросил:

– Чустам, а откуда у тебя печать?

– Орки поставили. А чего спрашиваешь?

Клоп взглянул на меня, но не выдал.

– Да так. Я думал, что орки не ставят их.

Корм сел на траву. Мы уже накинули наши рубища, а он все сидел и смотрел на рябь реки.

– Это было уже после заключения мира. Я тогда еще был новик в той тысяче – недавно перевели, но выделялся из толпы, поэтому вместе с шестью такими же и попал в лучшую сотню. Хотя сотней она только называлась. В действительности всего пять десятков, да и те не полные. Воины все матерые, прошли не одну битву. Я ни на мечах, ни в стрельбе из лука ни одного не смог одолеть, хотя раньше десятником был.

– Лучники вроде отдельные отряды? – робко спросил Толикам.

– Это обычные. А в нашей сотне и то и другое.

– Черная сотня?

Корм кивнул и продолжил: