Хромой

– Обычно мы были на охране кого важного или штаба в случае боя, ну еще когда безвыходная ситуация, то в самое пекло. Только я в боях не в этой сотне был. Ну вот, когда война кончилась, начали отдавать пленных друг другу. Понятно, что большинство из тех, кто попадал к оркам или нам, были мертвы. Но особо важных держали для показательной казни. Орки как-то узнали о том, что сын вождя одного из кланов жив. Не знаю уж чем там, в столице, думали, может, действительно кто важный у зеленых был, но решили этого орка и еще пяток отдать в обмен на наших. А этот орк к тому времени уже лишился глаз, да и, подозреваю, еще некоторых частей тела. В том состоянии, в каком он был, долго не живут. Парни говорили, что у зеленых в таком случае убивал сам отец, но в ритуальной битве. Они немощных не держат. Да и не о нем сейчас. В общем, чтобы не расстроить перемирие, отправили нас в засаду. Когда обмен бы прошел, мы должны были всех их перебить.

Корм помолчал. Мы не торопили его.

– По дороге к месту засады наткнулись на зеленомордых. Восемь тварей. Среди них орчанка и два орчонка. Не знаю уж, какого ляда они делали в лесу… Понятно, в живых мы их оставить не могли. Старшие решили первую кровь на наши мечи положить и дали команду моему десятку. Мы их словно котят… Я, как назло, оказался рядом с одним из орченышей. Он, наверное, зим десять всего пережил… Убить жалко – ребенок. Не убить – считай, из черной вылетел, все-таки десятник уже. Ну я его за ворот взял и шепчу: упадешь и не вставай. Сам легонько его кромкой меча по горлу – чик. Думал, не поймет. Встанет, а я его тут и порешу. Ну для очистки совести, что ли, сказал… А он понял. Лежит и не вздохнет. Только своими зенками на меня зырк-зырк. Я его орчанкой прикрыл, будто украшение с нее сдергивал, да так оставил.

Чустам кинул камешек в воду. Круги от него быстро поглотили волны.

– Встали мы в схрон. Стоять надо было сутки – нас заранее послали, орки ведь не дураки. Ну а под утро пришла сотня зеленомордых и с ходу на нас.

Корм опять помолчал.

– В живых осталось нас пятеро, четверо новиков – поскольку их поставили чуть дальше, чтобы первыми в битву не бросать, и один матерый воин. Сначала и нас хотели порешить, только орченыш тот вступился. Я сейчас, конечно, понимаю, что он за нами проследить умудрился. Их главный о чем-то погырчал с орченышем, а потом и говорит нам: за то, что не убили ребенка, дарую вам жизнь. Притащили нас на место обмена и добавили к тем, кого отдавали, а младший император и говорит: это не наши. Это враги, люди, которые хотят сорвать договор. Ну главный орк и говорит: раз не ваши и нарушили мирный договор, мы готовы забрать их, только по договору не можем трогать свободных людей. Младший император кивнул магу, тот и нарисовал нам завитушки.

Мы молчали. Сказать было просто нечего. Таких рассказов каждый из нас слышал сотни. Ну, может, не таких откровенных, обычно свои косяки прикрывают… У каждого своя судьба, своя печаль. И кстати, мало кто из рабов был ангелом. Понятно, не заслуживали рабства… хотя всякие встречались. Чустам, например, похоронил полсотни людей.

– Пойдемте. Нам еще верши проверить надо, – встал корм.

– Забыл, – прошептал я. – У меня тут тоже верша стоит, достать бы… Клоп, поможешь?

На следующий вечер уже пошли без меня. Мы с Ларком медитировали на отблески пламени. Скукотища. К приходу наших нажарили рыбы. Вернулись они вновь пустыми. Ужинали молча. Единственное, Клоп задал вопрос корму:

– Чустам, а правда, что воины черной сотни могут выше себя прыгать?

– Нет. Обычные воины. Просто более опытные, ну и гоняли нас соответственно.

– Говорят, маги вас привязывают к тысячнику? – продолжил тему Толикам.

– Меня точно не привязывали. Только я отслужил-то семь лун, поэтому не знаю. Возможно, и привязывают, только никто об этом не говорил. Вот зелья различные магические выдавали.

– А что за зелья?

– Смотря куда посылали. Мазь, которая кровь сразу останавливает, у всех была. А дальше по обстоятельствам. Вот когда на орков шли, мне выдали для отбивания запаха, для ночного зрения – жидкость такая, мажешь глаза и можешь ночью как днем ходить…

– Тебе-то зачем? – встрял Клоп. – Ты и так видишь…

– Тсс, – осадил остряка Толикам.

– Еще не помню, как называется, но после него боли не чувствуешь, – продолжил Чустам. – Для реакции давали. Потом… воду воина, как у орков, и вместо яда – зелье «дурной воин». Все вроде.

– И что, сильно реакцию повышает?

– Не знаю, не пробовал.

Спрашивать, что такое черная сотня, я не стал, и так понятно, что местный спецназ. А вот само название…

– А почему черная?

– Не знаю. Кто-то говорит, потому что из нее только в землю, кто-то – потому что после воды воина кровь становится черной, а кто-то, что по цвету одежды – нам для ночных боев черную выдавали.