Хромые кони

— Помолчите. Вы сказали ему, что Джексон Лэм проводит операцию и что он послал одну из ваших младших коллег на задание по перехвату данных. И что это не входит в компетенцию Слау-башни, а если входит, то задание следовало поручить вам.

— Так и есть. У меня шесть лет…

— Помолчите. Меня интересует, как вы об этом узнали.

— О чем, мэм?

До тех пор она говорила, пристально всматриваясь в здания на противоположном берегу, но сейчас повернулась к нему.

— Вы очень ошибаетесь, если думаете, что мы с вами беседуем. Когда я задаю вопрос, вы отвечаете. Не притворяетесь, что не понимаете, о чем я говорю, и даже в мыслях не имеете ответить мне что-либо, кроме правды. В противном случае вы узнаете, что есть места куда прохладней и глубже, чем эта река, и я лично с радостью сгною вас в одном из них. Я доходчиво изъясняюсь?

— Вполне.

— Очень хорошо. Значит, так; Джексон Лэм получил от меня определенные указания касательно определенного задания. Насколько я помню, ставить вас об этом в известность не было одним из моих указаний. Итак, как вы об этом узнали?

— Там стоит жучок, — сказал он.

— Там… стоит… жучок…

Это был не то чтобы вопрос. Поэтому Моди не то чтобы ответил. Он просто сглотнул, шумно.

— Вы мне на полном серьезе говорите, что поставили кабинет Джексона Лэма на прослушку?

— Да.

— Господи боже! — Она запрокинула голову и засмеялась. Потом остановилась и повторила: — Господи боже мой.

— Это не…

— Это не — что? Не повод присесть лет этак на тридцать? Учитывая текущую обстановку.

— Вы себе вообще представляете, каково мне там?

Она помотала головой: ее не интересовали его спонтанные домашние заготовки. Да, он, возможно, подавлен, обижен, считает, что его назначили козлом отпущения, что ему приходится расплачиваться за косяк Конторы. Но факт оставался фактом: звезд с неба он не хватал никогда. Одного взгляда на личное дело Джеда Моди было достаточно, чтобы понять, что имеешь дело с ходячим образчиком заурядного пехотинца.

— Меня это не интересует. Единственное, что меня интересует, — это каким образом зачистка проморгала… Боже. Нет, не может быть. Только не говорите мне…

Он не стал.

— Зачисткой занимаетесь вы.

Он кивнул.

— Вот уж действительно: заставь лису стеречь… О господи. А больше вы там у себя ничего не придумали? Нет, не надо, не рассказывайте. И знать не хочу.

Ранние предчувствия оказались не напрасными — Диана Тавернер снова полезла за сигаретами. Протянула пачку Моди. Он уже достал зажигалку и широкой ладонью прикрыл пламя от ветра. Оба прикурили. На какой-то миг их сплотила взаимная солидарность изгоев двадцать первого века.

— Я не подслушивал, — сказал он. — Вернее, подслушивал. Но только в собственных интересах. Я же одно время был Псом. А теперь, когда в забегаловку внизу устраивается новый официант, Лэм поручает мне пробивать его на предмет благонадежности. И не потому, что действительно опасается засланных казачков. Просто издевается. В глаза.

— Тогда почему не уволиться?

— Потому, что это моя работа.

— Но вам же она не нравится.

— Работа в Слау-башне никому не нравится.

Тавернер внимательно наблюдала, как тлеет ее сигарета. Или делала вид, а на самом деле своим завидным боковым зрением наблюдала за Джедом Моди. Когда-то он, наверное, был ничего, но спиртное и никотин сделали свое дело, а ссылка на служебные задворки, вне всякого сомнения, поставила в этом деле жирную точку. Нынче он, очевидно, проводит выходные в спортзале, истязая себя семичасовыми тренировками, расплачиваясь за упущенное время. И тешится самообманом, что это помогает. А при первом намеке на истинное положение вещей наливает себе еще рюмочку и закуривает очередную сигарету.

— Даже Лэму? — спросила она.

К ее удивлению, он ответил напрямик:

— Лэм выгорел. Жирная, ленивая скотина.

— А вы никогда не задумывались, почему он очутился в Слау-башне?

— А какой еще от него прок?

Это был уже не такой прямой ответ. Тот факт, что Лэму позволяли безраздельно править своим маленьким феодальным княжеством — пускай даже и в таком шизанутом замке, каким была Слау-башня, — свидетельствовал, что Лэму известно, в каких шкафах у начальства спрятана пара-тройка скелетов. Моди почел благоразумным не упоминать об этом при Диане Тавернер. Что, в свою очередь, заключила она, свидетельствовало о том, что он ее опасается. Именно такое отношение к себе она предпочитала.

Его сигарета дотлела до фильтра. Он выронил окурок из пальцев, и тот закатился в щель между плитками набережной.

Моди посмотрел на Диану Тавернер и наткнулся на взгляд, не оставляющий ни тени сомнения в том, кто тут начальник.

— Значит, так, — сказала она. — Вы исполните для меня пару поручений. Неофициальных.

— То есть незаконных.

— Да. В свою очередь, это означает, что, если по какой-либо причине что-то пойдет слегка не так и вы вдруг окажетесь на допросе в маленькой комнате, полной рассерженных мужчин, я ни при каких обстоятельствах не стану притворяться, что мне что-либо известно о вашем существовании. Вы хорошо меня поняли?

— Да, — сказал Моди.

— И вас устраивает данное условие?