Хромые кони

Это уже была хорошая новость, однако требовались пояснения.

— Так о чем мы тогда вообще говорим?

— Пятерка проводит спецоперацию, — сказал Хобден. — Я давно это знал. Вернее, не то чтобы прямо-таки знал — догадывался, что что-то назревает, но что именно — не знал.

— Черт возьми, можно чуть более внятно?

— Однажды я сидел в «Рубеже». Еще в том году…

— Тебя туда до сих пор пускают?

Короткий прилив злобы.

— Я оплатил свои взносы. — Он допил водку и протянул стакан за добавкой. — В тот вечер там была Диана Тавернер с одним своим приятелем-журналистом из леваков.

— До сих пор не знаю, что тревожит меня больше, — сказал Пи-Джей, наполняя стакан Хобдена, — то, что в МИ-пять всем заправляют бабы, или то, что это известно всем и каждому. Ведь, если не ошибаюсь, одно время это называлось секретной службой.

Хобден никак не отреагировал, потому что уже слышал эту хохму на каком-то ток-шоу.

— Тогда шли выборы в Европарламент, на которых БНП показала неплохой результат, помнишь?

— Ну еще бы. Помню, конечно.

— Вот именно на эту тему они и беседовали. Этот писака по имени Спенсер надрался в хлам и стал нести обычную ахинею, что-де надвигается фашистская диктатура и что пора бы уже Тавернер со товарищи принять какие-то меры. И она сказала… — Хобден прищурился, силясь восстановить в памяти события. — Она сказала что-то типа «ситуация на контроле». Или «мы над этим уже работаем». Черт, я не помню дословно, что она ответила, но она дала понять, что нечто находится в разработке. Нечто направленное не столько против БНП, сколько против всего, как она выразилась, «ультраправого движения». А ты прекрасно знаешь, кого еще они имеют в виду.

— И она сказала это при тебе?

— Они меня не видели.

— Погоди, первая замглавы МИ-пять объявляет о предстоящей операции против БНП, против ультраправых организаций и делает это в баре?

— Ну, они там все были поддатые… Дело в другом. Именно это и произошло. В данный момент происходит. Ты что, новости не смотришь, что ли?

Пи-Джей окинул его холодным взглядом.

— Ну этот пацан в подвале… — пояснил Хобден.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. То есть ты полагаешь, что это оно и есть? Это все — операция Конторы?

— А по-твоему, это чистое совпадение, что ли? За мной устанавливают слежку именно сейчас, на меня совершается покушение именно в тот день…

— Если это так, — сказал Пи-Джей, — то это самая косячная спецоперация из всех, о которых я слышал, включая высадку в заливе, мать их, Свиней!

Он посмотрел на бутылку в руках и начал оглядываться в поисках еще одного стакана. Ближайшим кандидатом на эту роль оказался винный бокал, стоящий у мойки в ожидании помывки. Плеснув в него водки, он поставил бутылку рядом.

— Так ты поэтому мне названивал?

— Ну а сам-то как думаешь, умник?

Пи-Джей влепил ему пощечину, и эхо рикошетом разлетелось по кухне.

— Поогрызайся мне еще, мозгляк! Забыл, с кем разговариваешь? Ты — газетный пачкун, к которому приличные люди теперь на выстрел не подойдут. Я — верноподданный член кабинета министров ее величества… — Он оглядел намокшую манжету. — Ну вот, облился из-за тебя…

— Ты меня… ударил? — спросил Хобден голосом, дрожащим, как горошина в свистульке.

— Ну ударил. Нервы и все такое. Только, ради бога, давай без истерик. — Он подлил водки Хобдену в стакан. Хобден, конечно, жаба та еще, однако жаба далеко не безмозглая. Он сплоховал, позабыв об этом. Тем не менее Пи-Джей был вне себя от ярости. — То есть ты звонил мне потому, что полагаешь, будто эта… это… этот спектакль устроило МИ-пять в целях дискредитации правых и что за тобой якобы ведется слежка, и при всем при этом ты мне звонишь? Ты совсем, нахер, башку потерял?

— Мне нужно было кому-то рассказать. Кому мне еще было звонить?

— Только не мне.

— Мы с тобой давно знаем друг друга…

— Мы с тобой не друзья, Роберт. Запомни это хорошенько. Да, в своих статьях ты всегда был объективен по отношению ко мне, и я признателен тебе за это, но давай посмотрим правде в глаза: на сегодня ты, мать твою, никто, и ассоциироваться с тобой я теперь не могу никаким боком. Так что ты обратился не по адресу.

— А к кому мне следует обратиться?

— К своим друганам из Британской патриотической партии не пробовал?

Багровый след от пощечины на лице Хобдена потемнел.

— К друганам? К моим друганам?! Кого, по-твоему, они в первую очередь обвинили, когда тот список слили в Сеть? Половина угроз, которые я теперь получаю, исходит от тех, кого я поддерживал! По их мнению, во всем виноват я и, если бы не я, к ним никто не стал бы цепляться. Потому что нам всем прекрасно известно, кто слил этот список в интернет. Та же самая левацкая шайка, которая докапывается до меня и сейчас.

— Возможно. Однако я все равно не понимаю, почему ты решил заявиться ко мне на дом посреди ночи…

— Потому что это надо остановить.

* * *

— Рассказывай, — сказал Лэм и щелкнул зажигалкой перед лицом Тавернер, словно пригрозил.

Она наклонилась к язычку пламени. Седьмая за сегодня. Наполнять легкие дымом становилось привычным занятием. Она выдохнула.

— Ты когда-нибудь задумывался, почему мы занимаемся тем, чем мы занимаемся?