Хроническая болезнь

– Избавление грядет, ибо пришел посланник из другого времени, ведомый существом из иного мира, – продолжил проповедовать японец, мягко поглаживая кота по голове. Стив заметил, что во время каждого поглаживания, глаза животного раскрывались шире, а потом снова становились похожими на щелочки, когда Кацуро убирал руку.

Стив внезапно почувствовал, что японец совсем не похож на тех безумцев, что толпами бродили по Сакс-Сити и кричали: «Мессия близко!» Однако, в голове закралось подозрение.

– Человек из другого времени? Вы знаете Коврова? Это о нем?

– Не знаю, но ведаю… – Кацуро наконец-то начал возвращаться в реальность. Кот между тем фыркнул, медленно потянулся и в два прыжка соскочил на пол.

– Какие у тебя дальнейшие планы в жизни, Стив Хаген? – поинтересовался Кацуро. Этот вопрос выглядел очень странным. Какие могут быть планы у человека, за которого все решили на врачебном консилиуме?

– Ну, самые обычные. Отработать свой долг перед обществом и вернуться к полноценной жизни, – ответил лаборант, удивленно хлопая глазами.

– А ты уверен, что сможешь погасить этот самый долг?

– Конечно! – заявил Стив, но что-то в словах и взгляде узкоглазого заставило усомниться. Стив мгновенно замкнул контакты своего нейроинтерфейса и увидел, что долг действительно уменьшился. Правда, всего на жалких тринадцать кредитов! Лаборант вызвал из памяти встроенный микрокалькулятор и посчитал, что при удачном раскладе, он сможет покинуть производственную зону лишь через десять лет! И это за недопитую бутылку текилы!

– Десять лет! Ничего себе! – в сердцах воскликнул Стив и прослезился.

– Это в самом благоприятном случае, если за время пребывания ты ни разу не нарушишь установленные порядки. Кстати, ты не знаешь, почему на тебя так разозлился Билл? – спросил Кацуро, прищурившись.

– Он думает, что я бывший врач. Хотя, я не понимаю, почему черный так ненавидит докторов. Ведь врачи постоянно заботятся о населении города, лечат людей и желают всем только добра.

– О «добре» можно поговорить. Иногда добро приходит к тебе с раскаленным железом и счетом за лечение огнем. Билли не только прижгли руку, но и оштрафовали на пятьсот кредитов. Прибавь к этому еще время, которое ушло на оказание медицинской помощи. Любое отсутствие на конвейере снижает заработок человека за день. Итого, твой легкомысленный поступок увеличил срок заключения Билла на целых два месяца! – констатировал японец.

– О, великий Гиппократ! Но я-то не знал! Неужели нет никакого способа быстрее покинуть это ужасное место? Увеличить норму выработки, отказаться от некоторых приемов пищи… – размышлял Стив.

– Способ всегда есть. Посмотри на мой долг, юноша, – дружелюбно протянул руки Кацуро.

Хаген замкнул руки свои и сокамерника в единую нейросеть и увидел, что на счету японца висит задолженность в двести тысяч кредитов! Сорок лет! Ужас! Как Кацуро может оставаться таким спокойным и уравновешенным?

Японец доброжелательно улыбнулся, но не разомкнул сразу контакты, а снова зашептал какое-то заклинание, и тут Стив увидел, как чудовищный долг стал уменьшаться! Цифры медленно, а потом все быстрее задергались, и общая сумма задолженности стремительно снижалась. Не прошло и минуты, как в левом углу «личной странички» Кацуро горела цифра «ноль». Мало того, пропало фото японца и его имя, сменившись на другие. Кацуро смог взломать нейроинтерфейс! Но как? Это же невозможно!

– Если бы каждого, отдавшего свой долг Родине выпускали отсюда, то я бы давно покинул тюрьму. К сожалению, это не так. Попавший в тюрьму остается в ней до самой смерти! – медленно проговорил японец.

– Но как! Как вы это сделали? В чем фокус?

– Если человек имеет разум, то должен уметь управлять им. Любой мозг лишь инструмент в познании сущего. А я выйду отсюда только вместе с остальными людьми. Никто не должен испытывать страдания, – ответил Кацуро загадочно.

– Вы хотите бежать? – боязливо спросил лаборант.

– Да. А тебе… Скоро тебе придется сделать выбор, определяющий твою дальнейшую судьбу. Каждый человек рано или поздно приходит на кармический перекресток. Хорошо, если там ждет не врач, а любимая, – уронил последние слова японец и вновь взял в руки четки.

– Выбор? Какой выбор? – донимал Стив, но немногословный Кацуро перестал отвечать на вопросы, он вновь погрузился в долгую медитацию, полностью отключившись от внешнего мира, полного страданий и боли.

Поутру всех разбудил сигнал на завтрак. На этот раз тюремный холодильник выдал какую-то жидкую консистенцию, напоминающую «кашу». Блюдо, о котором Стив слышал от Владимира.

По словам пришельца, это древнее кушанье должно быть сладким и питательным. Обманул! Тюремная каша горькая и противная, вкус жидкого масла забивал другие, менее приятные ароматы. Это была еда для того, чтобы жить. Безвкусная питательная заправка. Вроде аккумуляторной батареи для холодильника.