Хроника

Сам император, желая увидеть флот, который он приказал построить в предыдущем году, прибыл в Булонь и восстановил там маяк, построенный в древности ради указания курса кораблям, и [позаботился], чтобы по ночам в нем горел огонь. Затем, придя к реке Шельде, в место под названием Гент³, он осмотрел корабли, построенные для его флота, и около середины ноября прибыл в Ахен, где к нему явились послы короля Хемминга - Анквин и Эбби, принеся дары и мирные речи короля. В Ахене также ожидали его прихода те, которые прибыли из Паннонии, то есть Канизиве, аварский князь, Тудун и прочие князья и вожди славян, живших в окрестностях Дуная, которые получили от франкских герцогов, отправленных в Паннонию, приказ явиться к особе императора.^a

^bКарл, старший сын императора, умер 4 декабря. Умер также Пипин-монах, [другой] его сын.^{b c}Этот Пипин, рожденный от наложницы, был красив лицом, но обезображен горбом. В то время как отец, ведя войну с гуннами, зимовал в Баварии⁴, он вместе с некоторыми знатными франками, соблазнившими его пустыми обещаниями, составил против него заговор. Когда заговор был раскрыт и заговорщики осуждены, [отец] разрешил ему принять постриг и вести благочестивую жизнь в Прюмской обители⁵. Помимо этого против [Карла] возникали и [другие] серьезные заговоры в Германии; все виновные, из которых одних ослепили, а других оставили невредимыми, были отправлены в изгнание; ни один из них не был казнен, за исключением троих, которые, обнажив мечи, защищались, дабы не быть схваченными, и убили нескольких нападавших; их умертвили, не имея возможности обуздать иначе. Полагают, что причиной этих заговоров была жестокость королевы Фастрады; ибо в обоих случаях заговоры были составлены против короля из-за того, что он, поддавшись жестокости жены, кажется, слишком отклонился от свойственных ему радушия и кротости. Впрочем, на протяжении всей своей жизни он с такой любовью и снисходительностью обходился со всеми, что никто и никогда не мог упрекнуть его в несправедливой суровости.

Он любил чужеземцев и, принимая их, выказывал такую заботу, что их многочисленность казалась обременительной не только двору, но и королевству. Но он благодаря величию духа не принимал в расчет подобных соображений, полагая, что даже величайшие расходы будут возмещены славой щедрости и ценой доброго имени.

Он обладал сильным и крепким телосложением, высоким ростом, который все же не выходил за рамки обычного, - известно, что он был семи его собственных ступней в высоту, - и круглой головой; у него были большие и выразительные глаза, довольно крупный нос, благородная седина и веселое, живое лицо. Все это придавало ему величавую наружность и достоинство, и когда он сидел, и когда он стоял. И хотя шея его казалась толстой и короткой, а живот выступал наружу, все это скрывалось соразмерностью прочих членов. Поступь его была твердой, весь облик - мужественным, но голос, хоть и звучный, не вполне соответствовал наружности; он отличался крепким здоровьем, хотя перед смертью в течение четырех лет часто страдал от лихорадки, а в последние дни хромал на одну ногу.

Будучи красноречив, он умел ясно излагать все, что хотел; не довольствуясь родной речью, он занимался изучением иностранных языков; причем латинский он знал так, что употреблял в разговоре наряду с родным языком, а греческий лучше понимал, чем мог на нем говорить. Свободные искусства он очень старательно изучал, а их преподавателей очень ценил и оказывал им большое уважение. Изучая грамматику, он слушал пожилого дьякона Петра Пизанского; в прочих же предметах имел своим наставником Альбина по прозвищу Алькуин, тоже дьякона, [родом] из Британии, мужа образованнейшего во всех отношениях, у которого изучил и риторику, и диалектику; причем особенно много времени и сил он уделил изучению астрономии. Изучил он и искусство счета, благодаря чему мог с поразительным чутьем вычислять движение звезд. Пытался он также писать, и с этой целью имел обыкновение держать под подушкой и всюду носить с собой дощечки для письма, чтобы в свободное время приучать руку выводить буквы; но труд его, слишком поздно начатый, имел мало успеха.

Он усердно занимался верховой ездой и охотой, что было присуще всему его роду; ведь едва ли найдется в тех землях народ, который мог бы сравниться в этом искусстве с франками. Он также любил купаться в горячих источниках, часто занимаясь там плаванием; в нем он был настолько искусен, что по праву никто не мог его в этом превзойти. Именно по этой причине он построил в Ахене дворец и провел там последние дни жизни вплоть до самой смерти.