ХРОНИКА

21. Вскоре после этого молодой, а потому незрелый Экхард, побуждаемый своим рыцарем Будиславом, приготовил в своём же бургварде, носящем название Рохлиц, силки для ловли диких зверей. Это я, позже узнав, терпеливо перенёс, но через своего посла потребовал у его брата⁶⁴, чтобы тот так не поступал. Второму его брату, Герману, я также пожаловался на это, но ничего не добился во всём этом деле; такое положение сохранялось вплоть до Пасхи. Поскольку и ясная погода, и отличное состояние дорог благоприятствовало моим планам, - а я до сих пор ещё ни разу не был в той части моего епископства, - я решил отправиться туда и внимательно изучить тот неведомый мне край. В месяце мае, 2-го числа, в пятницу я, прибыв в Корен⁶⁵, благословил собравшийся там народ. Затем, увидев в дороге те устройства, о которых я говорил, укреплённые значительными сетями и канатами, я крайне изумился и стал думать, что мне теперь с ним делать. Наконец, поскольку я не мог увезти с собой эти приспособления, часть из них я приказал немедленно сжечь; держа путь прямо в Рохлиц, я, благословив там немногих, запретил всем им, под угрозой отлучения, пользоваться лесом и вопреки закону отнятой у меня десятиной; приписав их к нашей церкви, я заключил мир.

22. Затем я вернулся на упомянутый выше двор; пробыв там 7 дней, я услышал об угрозах воинов Экхарда моим людям; в то время у меня там ночевал канцлер⁶⁴; узнав от меня про это, он дал хороший ответ. Позже названные вассалы неоднократно собирались с целью причинить мне вред, но постоянно были вовремя предупреждаемы нашими защитниками. Между тем я отправил в Майнц⁶⁶ к императору своего посла, смиренно просив его о мире. Экхард обещал его со своей стороны; придя из Польши, клятвенно обещал жить со мной в мире также и долго ожидаемый мною брат его⁶⁷; но оба плохо его соблюдали. Так, 6 человек, которых избили и остригли и у которых гнусным образом разграбили их дома, доказали, что этих господ следует остерегаться. Их вассалы, согласно своему обыкновению, действовали не только против меня, но вредили также и другим, лучшим, чем я, людям. Так, они напали на архиепископа Геро в Вербене⁶⁸ и на графа Зигфрида⁶⁹ в Нишвице⁷⁰, взяв себе столько всего, сколько им было угодно.

23. (11.) Высокомерие господ возбуждает ярость вассалов и, поскольку её у них предостаточно, они не терпят в тех краях других, равных себе. Если какой-нибудь сосед обидел их нечаянно, не по злому умыслу, им недостаточно будет ни соответствующего извинения, ни позже данного непосильного возмещения. За это они тяжко наказывают соседа кнутом, дабы другие, - имеют они на то право или нет, -никогда не выступали бы против них. Учреждённые в тех краях епископства испытывают от их власти большое утеснение; если мы, их попечители, будем, вопреки Богу и его праву, во всём потакать их воле, то будем иметь почёт и прочие выгоды; если же нет, то, будто нами не правит и не распоряжается государь, будем унижены и ограблены. Новый «бодливый вол»⁷¹ уже разрушил древний закон и добрые, процветавшие до сих пор обычаи, властно показав себя сильнее прочих; и если небо в скором времени не смирит его, то невыносимая дерзость окрепнет сверх меры. Не знает он кротко увещевающее поучение Давида: «Не поднимайте высоко рога вашего»⁷² и прочее. Святой тот псалмопевец так молится за таких: «Отнимешь дух их, Господи, они умирают и во прах свой обращаются; а пошлёшь дух Твой - созидаются»⁷³ и прочее. Сильно нуждается в поучении тот, кто не знает самого себя; тот же, кто постоянно думает о себе, также ничего не сможет без доброго совета. Итак, пусть же грешники образумятся, всеми силами стремясь защитить себя и быть милосердными к бедным!

24. Я, несчастный из-за гнусных своих деяний человек, к тому же бедный талантами, хоть и превосхожу в обоих этих качествах прочих мужей, всё же не один терплю упомянутое выше оскорбление. О епископах, поставленных в других частях этого мира и терпящих великий ущерб, я ничего не скажу в этой книге, хоть и тяжко скорблю о них, лишённых всякого почёта, за исключением одного лишь посвящения в сан. Но самое время рассказать мне по крайней мере о тех, кто в наше время претерпел от своих сограждан такое же или, к сожалению, ещё худшее наказание.

(12.) Бернвард, достопочтенный пастырь св. Хильдесхаймской церкви, был настолько ненавидим графом Бруно⁷⁴, что узрел, как пострадали спина и волосы его вассала Рима и как позже он, ехавший вместе с ним, был убит юным Альтманом.

Свитгер⁷⁵ же, славный епископ благодатной Мюнстерской церкви, подвергшись нападению некоего знатного юнца в собственном дворе, был забрызган кровью своего, убитого у него на глазах, управляющего. Разве заслужили эти лица подобное? Оба они были благочестивыми отцами и всё же претерпели это, не заслуженное ими оскорбление.