ХРОНИКА

74. (50.) А теперь скажу несколько слов о моём духовном брате по имени Конрад; да не будет мною забыт тот, кто любил своих ближних согласно Божьему велению. Он был дядей архиепископа Геро³¹⁶ и при исполнении тяжкой службы Христовой, насколько это возможно в человеке, одновременно сочетал в себе и волю, и деятельность. Ведь я часто слышал о нём, что после того, как он на людях заканчивал петь или читать, ему опять со старанием хотелось сделать это же вторично. Он всегда слушался более старших священников и вместе с прочей братией постоянной любовью привлекал их к себе. Когда столь почтенное лицо стало известно цезарю, он вскоре полюбил его и приблизил к себе. Однако, не успев получить желаемый и обещанный ему августом сан, он был постигнут и унесён из этого мира внезапной смертью 28 августа. Родившись в Саксонии, он был погребён в Италии; в нём славный Партенополь³¹⁷ оплакал своего духовного сына.

75. (51.) Каких славных людей видел я в этом городе³¹⁸, достохвальной жизни которых, как велел бы мне долг, не подражаю и славе которых, после их освобождения от плоти, не следую! Горе мне, несчастному, незаслуженно соединённому в братстве со столь значительными людьми, но столь далёкому от их достойного образа жизни! Я уже почти мёртв в грехах своих, но надеюсь вновь обрести жизнь пред светлым Ликом Божьим благодаря их заслугам; ибо хоть и мало я сотворил на этом свете добра, всё же постоянно помнил об умерших. Моя воля иной раз бывает добра; но так как я не стараюсь подкрепить её надлежащими силами, от этого мало пользы. Постоянно обвиняю себя, но не исполняю должного покаяния. И потому я нуждаюсь во всякого рода улучшении, что не обращаюсь к Тому, кто выше всех достоин похвалы. Посмотри, читатель, на знатного господина, и ты увидишь во мне малого ростом человечка с обезображенной левой челюстью, ибо некогда на ней образовался до сих пор не заживающий нарыв. Нос, сломанный мною в детстве, придаёт мне смешной вид. Но я вовсе не жаловался бы на это, если бы обладал какими-нибудь внутренними достоинствами. Ведь я ничтожный, крайне вспыльчивый и не склонный к добру человек. Завистливый, осмеиваю других, хотя сам заслуживаю насмешки; никого, вопреки своему долгу, не щадящий, негодяй и лицемер, жадина и клеветник и, наконец, довершая эту заслуженную мною брань, скажу, что я хуже, чем это можно сказать или представить. Каждый не только шепотом, но и открыто может говорить, что я грешник, и мне смиренно следует молить братию о критике. Многие люди достойны похвалы, и лишь немногое мешает причислить их к праведникам. А так как истинно, что людям очень многого недостаёт до настоящего совершенства, стоит ли говорить о ещё более худших? Всякая слава будет воспета в конце, а образ жизни смертных проверен огнём.

КНИГА ПЯТАЯ

Генрих, происходивший из рода королей^а)

,Обрёл, выйдя из детского возраста, высокие достоинства.
Отцом его был герцог Генрих, матерью - Гизела,
Заслугами которой занял он место отца её
Короля Конрада^б), владевшего королевством Бургундией.Воспитал славнейшего питомца епископ Вольфганг^в),Который со всем рвением следовал примеру Господа Христа.
После смерти отца наследовав ему как герцог^г) и господин,Долго стремился он также к кормилу императорской власти.
Большая часть королевства, опустошенная свирепыми славянами,
Сильно радовалась, когда он вернул мир и право
Местам желанным, хищников тех отразив
И укротив их суровым законом.
Надменных врагов всех своих он смирил,
А друзей - привечал приветливым обращеньем.
Если где провинился чрезмерно, тотчас приходил он в себя,
И плодами достойными лечил плотские раны.
Все выгоды церкви соблюдал он всегда и везде.
Если бы знал, Мерзебург, ты его благочестивый обет, то жаждал бы
Прихода столь великого князя, хвалил бы славный дар Христов
И достойную награду ему бы воздал!