ХРОНИКА

33. Во многих древних пословицах сказано: застарелые преступления народа готовят новые дурные и позорные деяния. Ведь ещё его родитель часто сопротивлялся отцу короля не как рыцарь, но как враг, помогая партии императора, — как сам он утверждал — ради клятвенно скреплённой милости¹³⁶. Также и сам он был ему верен вплоть до смерти последнего Оттона и проворно служил своему господину вплоть до этого несчастного времени. Но он скрывал от короля в глубине души свою и отца своего ненависть. Я, правда, надеюсь, что всё это осталось бы безнаказанным благодаря любви Христовой, если бы он столь жестоко не учинил ему открытого сопротивления вместе с другими его врагами. И, хотя кажется, что маркграф Генрих один виноват в этом преступлении, всё же он не начал бы этого дела без совета других. А так как предательство во всём мире расценивается, как великий позор, он предпочитал лучше скрыть это в своей печальной душе, чем увеличивать свой позор бедами других. И из-за этого тот, кто ранее стремился мужественно защищать своё отечество от врага, теперь дал тому возможность его грабить; от Болеслава к нему была тайно отправлена помощь, впрочем бесполезная.

34. (21.) Когда король пришёл в место, под названием Херсбрук¹³⁷, Магнус, рыцарь названного графа, со своими людьми захватил все его доставленные туда ранее богатства и, разделив их между ними, радостный, вернулся в город Аммерталь¹³⁸. Король тотчас же погнался за ними; осадив [крепость] и расставив военную технику, он вынудил их через верных посредников просить о сохранении им одной лишь жизни в обмен на сдачу города и возвращение добычи. Разрушив крепость до основания и разделив между своими множество поляков, король двинулся оттуда к замку Кройсен¹³⁹, в котором брат графа Генриха, по имени Букко¹⁴⁰, должен был защищать жену его Гербергу и детей. Граф Генрих со своими людьми, напав извне на осаждающее войско, одних ранил, а других, неосторожно собиравших корм для лошадей, убил. Чтобы впредь не допустить подобного, король предусмотрительно выставил 400 рыцарей, чем вынудил врага отступить в удалённую долину. Его, разбившего там лагерь, выдал стражам невоздержанный язык одного из крестьян. У стремясь туда в знойный полдень тайными тропами, они, как только увидели лагерные палатки, криком «кирие элейсон» позвали своих товарищей; это обратило врага - бросившего там всё своё добро - в бегство; захвачен был только Эрнст. В печали возвращаясь назад, они всё же обрадовали своих союзников. Представленный королю пленник приговором судей был присуждён к смерти, но, благодаря смиренному вмешательству Майнцского архиепископа Виллигиза, приговор был заменён угодным королю выкупом.

35. Услышав о бегстве своего господина, граф Букко был охвачен тяжким горем и о том, что ему теперь надлежит делать, просил совета у союзников. А те дали ему различные ответы. Одни говорили, что ради обещанной своему господину верности и дабы избежать упрёков в трусости, в которой их обвинят, надлежит лучше умереть, чем с таким позором отдать город королю; пока жив господин, всегда следует надеяться на его помощь. Другие же, более разумные, свидетельствовали, что крайне трудно противиться как стремительному потоку, так и могущественному человеку; они утверждали, что побеждёнными они или редко, или никогда не получат прощения, и, пока не отягощены ранами, невредимые должны просить у короля разрешения уйти со своей госпожой, гостями и прочим добром. По их, как я полагаю, совету страж этого города Букко договорился с Отто, братом его госпожи, и через его посредничество передал город королю. Сам же, со всеми вверенными ему людьми, безопасно ушёл. Тотчас же король отдал приказ до основания разрушить город; но, из-за жалости исполнителей этого, большая часть зданий уцелела.