Хроника

Сына же его Горки, привезя, представили /258б/ царю. Впрочем, одни говорят, что он был там заложником, другие говорят, что его повез с собою Шахнафас, третьи же говорят, что он уехал отсюда после смерти отца. Как бы там ни было, увидев его, царь Сулейман посадил его на место отца и с большой пышностью отправил в Тифлис. Прибыв [туда], он долгие годы правил Грузией. После Сулеймана сел [на престол] сын его Хусейн. Во время его [царствования] Горки восстал.

Рассказывают, что у него была очаровательная и красивая, благородная и бесподобная дочь. Когда Горки отправил царю много девушек-грузинок, они расхвалили перед царем /259а/ его дочь. Тогда шах отправил людей, требуя ее. Но Горки не послал свою дочь и еще стал упрекать их, сказав: “Вы, персы, истребили мой народ, кого силою, а кого обманом, кого ложью, а кого лицемерием. Отец мой умер из-за вас. Обманом[212] заставили меня отречься от веры. Брата моего задержали там. А теперь и дочь мою требуете? Какой ущерб претерпели вы от нас, что причиняете нам столько страданий?” И много еще оскорбительного он сказал, зная, что то было великим оскорблением и унижением для шаха. И так как /259б/ на него еще много поклепов было, то это добавилось к тому. И началась настоящая вражда. Поэтому все свое имущество он тайно отправил в глубь Грузии, а сам в сопровождении своих единомышленников и друзей бежал куда мог, скрывшись в лесах.

Узнав о его бегстве, шах отправил людей в область, называемую Хунсар, то есть Кровавая голова, и приказал привезти оттуда внука Теймураза, Ираклия[213]. Вручил он ему ханство над Тифлисом, назвал его Вали-ханом и с великой пышностью отправил в Тифлис. Повелел шах созвать войска против Горки. Собралось много войск из разных краев: /260а/ из Еревана, Нахчевана, Гянджи, Тифлиса и других мест, и двинулись они против [Горки], который скрывался в лесах. Когда персы выступали против грузин, они прятались а лесах, а ночью нападали на войска [персов], убивали их и захватывали их имущество. Когда же мусульмане нападали на них, они прятались в лесах. Грузины хорошо знали местность, а они нет, поэтому много бед причинили они мусульманам. Так случилось не раз и не два, а много раз. Так часто нападали они на грузин, грузины прятались днем, а ночью нападали на них и делали так, как мы описали.

Впрочем, Грузия обратилась /260б/ в развалины, ибо куда бы ни приходили персы, они грабили все, что попадалось, захватывали имущество, сжигали дома и говорили: “Передайте весть Горки-хану, что так поступим мы со всей его страной”. Грузины также разрушали и говорили: “Скажите Вали-хану: смотри, что мы сделали с твоей страной”. Так от передвижений двух войск были разрушены Мухран и Гори[214].

Когда персидские послы пришли к Горки, он выказал им верность, говоря: “Я не враг шаха, но слуга-раб шаха /261а/ и прах его ног. Я скрываюсь здесь не из-за вражды[215], но бежал я сюда от смерти”. Так говорил он до тех пор, пока шах ему не поверил и не помирился с ним через посредничество Аббаса, хана Гандзака, друга Горки. Шах написал ему письмо с клятвенными уверениями в дружбе и послал ему хила длиной до пят и могучего коня, ободряя его идти к нему без страха и сомнений. Ободренный этим, он доехал до Еревана и оставался там до тех пор, пока не приехали из Гянджи люди хана, чтобы его сопровождать. Затем, дав ему провожатых, хан Еревана /261б/ с пышностью отправил его. Когда он достиг Исфахана, о его прибытии сообщили шаху.

Шах послал ему навстречу [людей], которые привезли его в красивые царские покои. После этого позвал его шах к себе.

Горки, завязав на шее веревку, которую перекинул через плечи, и повесив на грудь саблю, так и вошел к шаху. Увидев его, шах спросил: “Что это значит, Горки-хан?” Ответил Горки: “Я достоин смерти и виноват пред тобою. /262а/ Либо повесь меня на этой веревке, либо убей этой саблею”. Ответил шах: “Не будешь ни саблею убит, ни на веревке повешен, но останешься при мне, чтобы наставлять меня”. И оказал ему почести и очень полюбил[216]. Горки постоянно был с ним, и так живет он и по сей день 1147 (1698) года, в котором живем и мы.

Меж тем Вали, прибыв в Тифлис, начал творить зло: запретил он звонить в колокола, звонарю звать [на молитву] и нести крест перед умершими. Таким способом стремился он уничтожить веру христианскую. Поэтому объединились /262б/ христиане — армяне и грузины и, собравшись толпой, пошли к его дверям. Громко понося и осмеивая его, они кричали: “Ты отрекся от своей родной веры и отступился от Христа, хочешь и нас заставить отречься от своей веры? Откажись от своих тщетных намерений, иначе побьем тебя камнями”. Услышав это, он испугался: “Быть может, они восстанут, перейдут на сторону Горки и, напав на меня, убьют меня”. После этого он оставил свою пустую затею. Случилось все это в наше время, а /263а/ будущее Бог ведает.

Глава L О ПРАВЛЕНИИ ЗАЛА