Хроника № 13

В следующее воскресенье опять отправились в парк, к гроту. Жужик, правда, канючил:

– Если вы опять начнете, я уйду!

– Не начнем, – пообещал Тихон.

Жужик сомневался, но его успокаивало то, что пива взяли больше, чем обычно. Он об этом и позаботился, добавив к общим деньгам столько, чтобы хватило на еще одну двухлитровую бутыль. Одно неприятно: нести тяжело, а Жужик не любил, когда тяжело.

Но вот пришли, и стало легко и весело.

Он, Жужик, даже сам первый сказал:

– Ну, валяйте, давайте опять про то, как убить.

– Не про то как, а про то зачем, – поправил Тихон.

– Затем, чтобы испытать себя! – сказал Лещ четко и ясно, как отличник на экзамене.

Значит, тоже думал об этом.

– Да, – согласилась Метла. – И я так считаю. Чтобы испытать свою дружбу. Одного убивают, то есть он погибает, вроде того, тоже для дружбы. А остальные не выдают друг друга. Эти ведь тоже должны были не выдать, но не сумели.

– Он сам всплыл, – напомнил Жужик.

– Надо было без этих хитростей, – сказал Лещ. – В воду бросать или там зарывать, ерунда это все. Метла правильно говорит: будто кто-то мимо шел и камнем кинул. Или приходит какой-нибудь бомж. Психованный. Мы нормально сидим, ничего не делаем…

Он вдруг перекосил лицо и заговорил по-другому, словно обращался к будущему следователю:

– Мы сидим, ничего не делаем, товарищ майор…

– Они господа теперь, а не товарищи, – вставила Метла.

– …а он подошел, а потом как даст Жужику по черепушке! Жужик упал и сразу умер!

Лещ захлюпал и начал вытирать обеими руками воображаемые слезы.

Метла тоже всплакнула.

А Тихон, веселясь от души, погладил Жужика по круглой колючей голове:

– Бедный мальчик, он умер совсем юным! Он так много мог бы сделать на ниве…

Тут смех задушил его, да и не придумывалось, на какой ниве мог бы что-то сделать Жужик, работающий курьером в интернет-магазине.

Жужик отдернул голову, хотя тоже смеялся.

– Я сам сейчас возьму вот камень и грохну кого-нибудь.

– А если серьезно? – спросил Лещ. Он отпил несколько больших глотков прямо из бутыли и прищурил глаза, скроив зверскую физиономию, как бандит в сериале. – Если серьезно, смогли бы мы или нет?

– Кого? Жужика? – спросила Метла.

– Не обязательно. В принципе?

– Ни фига бы не смогли.

– А я бы смог, – сказал Лещ.

И всем показалось, что он сказал это не как бандит из сериала, а сам по себе. От себя. Стало как-то неприятно.

– Не смешно, – сказала Метла.

– И я бы смог, – сказал Тихон. Не потому, что действительно решил для себя, что смог бы, а потому, что ему захотелось так сказать. Для Метлы. Но и для себя тоже.

– Я пошел за камнем, – сказал Лещ.

И встал.

– А я домой, – поднялся Жужик.

И покачнулся от выпитого. И схватился за решетку. И лицо его вдруг стало испуганным. По-настоящему испуганным. Он полез наружу, словно боялся оставаться здесь.

– Камень догонит! – дурашливо закричал Лещ.

– Хватит, – сказала Метла. – Лично мне завтра вставать рано.

– Мне тоже, – сказал Тихон.

В следующее воскресенье, купив пива, пошли в парк «Дубки».

– Давайте тут сегодня посидим, – сказал Жужик. – Надоела мне ваша эта пещера.

– Мне тоже, – сказала Метла.

– Как хотите, – сказал Лещ.

Они устроились возле кустов поодаль от пруда, скрытые плакучей ивой – чтобы не раздражать народ и курсирующую здесь время от времени по дорожкам парка патрульную полицейскую машину.

Но было как-то пресно, как-то скучновато.

– А там, может, кто-то сейчас сидит, – сказал Лещ. – Занял наше место.

– Надо посмотреть, – сказал Тихон.

– Вы опять? – насупился Жужик. – Чего вам, плохо тут?

– Поехали! – решила Метла.

Они пошли к двадцать седьмому трамваю.

Ехали не как обычно – весело переговариваясь, безобидно задирая пассажиров, громко смеясь и ловя на себе настороженные взгляды быдла – так называла Метла мирное население. Молчали, смотрели в окна.

Молча вышли у академии, молча пошли к гроту.

Залезли, выпили и сразу повеселели, будто что-то непонятное, что возникло, ушло и забылось.

– Предупреждаю, – сказал Жужик. – Если кто-то опять будет про студента, я сразу сваливаю!

– Ты чего-то боишься, Жужик?

– Ничего я не боюсь. А только вот, на всякий случай, – и Жужик достал из своего старенького грязного рюкзачка, в котором носил пиво, обломок железобетона. Увесистый и бесформенный. И положил рядом с собой.

– Ого, – сказал Лещ. – Солидно!

И потянулся к камню.

Жужик схватил его и сунул за спину.

– Не трогай!

– Ты что, Жужичек, решил, что мы тебя убить хотим? – спросила Метла так ласково, так нежно и так по-женски, что у Тихона стало горячо в животе.

– Ничего я не решил, а просто вы придурки и неизвестно до чего договориться можете!

– Можем, – кивнул Лещ. – У меня вот отец, когда в Чечне воевал, там было так, что надо было всем уйти, но одного кого-то оставить. И командир им сказал: я не могу приказывать, хотя могу. Давайте так: вы сами решите. И они спички тянули. У кого короткая, тот остается. Отцу длинная досталась. А одному короткая. И он остался. И погиб, между прочим.

– У нас не война, – сказал Жужик.

– Неважно. Мы можем тоже спички тянуть. У кого короткая, того… – он сделал резкое движение кулаком сверху вниз, будто что-то дернул.