Хроника № 13

– С какой стати? – спросила Метла.

Спросила задумчиво. Потому что хотела, как понял Тихон, действительно узнать, с какой стати можно и нужно кого-то убить. И решил высказаться:

– Мы же все время говорим, что нам всё пофиг. И даже каждый чуть не помер. Лещ таблетки глотал, глотал ведь?

– Ну глотал.

– Жужик в газовой духовке травился.

– Я отца хотел отравить, – угрюмо отозвался Жужик. – Ну и себя заодно. Вернее, взорвать. Чтобы накопилось газа, а потом…

– А ты, Метла, вены резала. – Тихон посмотрел в красивые зеленовато-голубые глаза Метлы и почувствовал опять в животе что-то горячее.

– Дурочкой была малолетней, – махнула рукой Метла.

– А ты ничего не делал, – сказал Лещ.

– Зато я не боюсь смерти, – спокойно, хотя все в нем подрагивало, ответил Тихон. – Я готов хоть сейчас спичку тащить.

– Думаешь, я нет? – завелся Лещ.

– И я готова, – негромко сказала Метла.

И всем показалось, что именно она произнесла самые веские, самые серьезные слова, после которых отступать уже нельзя.

– А я не готов! – крикнул Жужик.

– Не бойся, тебе короткая не достанется, – успокоил Лещ. – Отец говорит: судьба дурачков любит. У кого спички?

У всех были зажигалки.

Жужик, помявшись, сказал:

– Нет, вы точно психи, – и достал из рюкзака спички. У него там часто оказывались неожиданные и необходимые вещи. Штопор, например, – когда купили, кроме пива, бутылку вина с пробкой и не знали, чем ее вытащить. На день рождения Метлы, кажется.

Лещ протянул руку к коробке, но Тихон перехватил ее. Он почувствовал, что как-то очень быстро, за считанные минуты, стал значительнее и важнее Леща, хотя считалось, что именно Лещ у них по умолчанию командир. Ну, или Метла. То Лещ, то Метла. Но если доходит до чего-то важного, всё, оказывается, очень быстро встает на свои места. Главный – Тихон. И сейчас это доказал. А Лещ подтвердил – тем, что не стал скандалить и спорить. Да и Метла смотрела на Тихона так… Так, как никогда не смотрела.

На виду у всех Тихон отломил кончик у одной из четырех спичек, потом спрятал их в ладони, перемешал и протянул в крепко сжатом кулаке.

– Кто первый?

– Я, – сказала Метла.

Она решительная, если заболит зуб, сразу идет к врачу, а не ждет, когда перестанет. Или, было такое, в шестнадцать лет делала аборт у какой-то тетки на дому и чуть не померла от потери крови, но все равно не сомневалась, что поступила правильно.

Тихон держал спички так, что она не сумела вытащить.

– Отпусти немного, – засмеялась Метла.

Тихон слегка ослабил хватку.

Метла вытащила и показала. Длинная.

Она бросила ее на землю.

– Теперь я! – заторопился Жужик, словно боялся, что все длинные сейчас кончатся. – Только учтите, если короткая, я убиваться все равно не согласен!

Медленно, очень медленно вытянул.

Длинная.

– Я так и думал, – сказал Жужик и вернулся к своему камню, и припал к горлышку бутылки, пил долго, как воду от жажды.

Лещ лениво поднялся, подошел к сидящему Тихону, сел рядом, взялся за спички, покачал их.

– Он так догадается! – уличил Жужик.

Тихон убрал кулак, отвернулся, раскрыл ладонь, заново уместил две спички, стараясь не смотреть на короткую. Зажал, выставил кулак. Видны были только головки.

– Тяни сразу, не раскачивай.

– Раскачаешь у тебя.

Лещ подцепил ногтями спичку. Вытянул.

Длинная.

– Значит, меня, – сказал Тихон.

– Надо отметить, – сказал Лещ.

И все выпили, а потом еще и еще.

– Ты прямо такой спокойный, я не могу! – удивился Жужик, глядя на Тихона.

– Он считает, что мы шутим, – кривя губы, процедил Лещ.

– Нет, – сказал Тихон. – Просто ведь кто-то это должен сделать. То есть убить. А кто сумеет? Никто. Так что я в безопасности.

– Да? А щас вот как дам! – Жужик схватил обломок и потряс его в руке. Но тут же положил на землю.

– В самом деле, мы это не обговорили, – сказала Метла.

Тихону показалось, что она этого хочет. Сделать это или увидеть это.

Ему показалось также, что он понял: Метла к нему чувствует интерес.

Возможно даже, она его втайне любит.

Поэтому и хочет его смерти.

Ну, не то чтобы хочет, но ее это заводит. Возбуждает. Это бывает только если думаешь о любимом человеке. Тихон судил по себе: мысль о смерти Жужика оставляла его равнодушным, о смерти Леща – слегка волновала, а о смерти Метлы так пронзала, что он это даже телесно чувствовал.

– Можно тоже спички тянуть, – сказал Лещ.

– Я не буду, – отказался Жужик. – И ну вас вообще.

Он лег на траву и вытянул ноги, заметно опьяневший.

– Ладно, – сказал Лещ. – Тогда я.

Быстрым движением он метнулся к обломку, схватил его и встал над Тихоном.

– Ты на это и рассчитывал, – сказал он голосом грозным, но не очень натуральным, будто опять бандит из сериала. Сам это уловил, продолжил уже без нажима, но серьезнее и страшнее: – А вот возьму и убью тебя. И посмотрим.

Он не сказал: ударю.

Он не сказал: бацну.

Не сказал: прикончу, блызну, двину, шарахну, офигачу.

Он сказал: убью.

И глаза у него были пьяные и сумасшедшие. И зубы сжаты. И рука, держащая камень, подрагивала.

Тихону стало холодно, он подался назад и чуть приподнял руки, словно готовясь защитить голову.