Хроника

Еще в тот год в понедельник, в четвертый день от начала июня, когда день клонился к закату, внезапно померкло солнце. /f. 452d/ И было это затмение небольшим, и мало кто его заметил, ибо небо в тот день было облачным. Таких затмений, как солнечных и лунных, так и звездных, да будет вам известно, я повидал немало с тех пор, как вступил в орден братьев-миноритов. И происходят они не только потому, что так предсказал Господь, изрекший, Лк 21, 25: «И будут знамения в солнце и луне и звездах», но и для того, чтобы предвещать, то есть открывать нам глаза на то, что должно случиться в будущем. И все же среди прочих солнечных затмений на моей памяти самое большое случилось в лето Господне 1239, о чем я выше достаточно сказал, смотри лист 279, а самое большое лунное затмение пришлось на первый год понтификата папы Григория X[2469], в мае, когда перед утреней[2470] на диске луны появился знак креста. Долго той ночью продолжалось это явление, и многие в разных частях света были ему свидетелями. А появился этот знак на луне в лето Господне 1272, в XV индикцион. Далее, среди прочих великих знамений в звездах на первом месте то, что было явлено всему миру при папе Урбане IV. Ибо в год кончины папы незадолго до дня святого Аполлинария появилась в небе, словно горящая лучина, звезда-комета и оставалась там вплоть до его смерти[2471]. Об этом явлении я также писал выше, смотри лист 406, где значится: «В лето Господне 1264...»[2472]. У Исидора сказано о звездах вроде этой: «Комета есть такая звезда, из которой, словно космы, струятся языки пламени. Этот род звезд, когда появляется на небе, предвещает или /f. 453a/ мор, или голод, или войну. Звезды эти называются по-латыни косматыми, ибо вокруг них развеваются космы пламени; стоики говорят, что их более тридцати, а их названия и сияние описаны астрологами»[2473].

О сооружениях пармцев

А теперь мне надлежит рассказать о постройках в Парме. В тот год жители города начали возводить большой и красивый дворец поблизости от Новой площади; и построили ворота Святого Бенедикта; и приступили к строительству каменного моста через Энцу, речку, что пересекает большак между Реджо и Пармой в пяти милях от Пармы. Еще был отлит большой колокол для башни коммуны, так как старый разбился. А поскольку металла оказалось недостаточно, новый колокол вышел без скоб, или ушей, и не за что было его зацепить и подвесить. Поэтому мастер отлил его снова. На вид новый колокол был замечательно красив, но не давал хорошего звона, как полагали, из-за какого-то изъяна. И послали тогда пармцы в Пизу за хорошим мастером, дабы отлил он им добрый колокол. И прибыл из Пизы в Парму мастер, разодетый, словно важный барон. Поселился он в обители братьев-проповедников, и отлил он там пармцам колокол, и при этом донельзя расстарался, и сделал все, что мог и умел, потому что был у него металл новый и в большом количестве, предостаточно, как он и хотел. И сделал он красивейшую форму, и работал в одиночку, и не желал, чтобы кто-либо ему докучал. Отлил он колокол на фундаменте церкви братьев-проповедников, которая уже /f. 453b/ была заложена, ибо боялся он, что расплавленный металл может вырваться из формы и уйти вниз.

Когда колокол был готов, то оказалось, что он совсем не хорош ни внешним видом, ни добрым звоном. И покарал в этом Бог пармцев, ибо желали они заполучить такой колокол, звон которого долетал бы и до Борго Сан-Доннино, и до Реджо, а его едва было слышно даже в самой Парме. Об этом Дан 4, 34, 14: «Силен смирить ходящих гордо» Всевышний, Который «владычествует над царством человеческим». И ушла в тот год у пармцев на изготовление колоколов тысяча имперских либр, но хорошего колокола они так и не получили. Сами же братья-проповедники тогда не жили в Парме в своей обители, если не считать четырех из них, которые ее сторожили. А ушли из Пармы братья-проповедники из-за того, что отправили на костер одну еретичку по имени Алина, и с тех пор туда больше не возвращались[2474]. Им очень хотелось, чтобы пармцы их упросили с почетом вернуться в город. Но горожан мало занимали дела братьев-проповедников, ибо они всегда были непочтительны и жестоки по отношению к монахам.

В том же году пармцы возвели большую стену поблизости от реки Пармы, за церковью святой Марии во Храме, от моста Госпожи Эджидии в сторону каменного моста, через который пролегает большак и где продаются различные товары. В том же году они воздвигли у реки Таро две башни, по одной на каждом берегу, в том месте, где она впадает в По. И натянули они там железную цепь от одной башни до другой, чтобы никто с товарами не мог /f. 453c/ против воли пармцев проплыть ни в ту, ни в другую сторону. То же самое они сделали на реке Энце, там, где около Энцано она впадает в По; то же самое соорудили и в устье реки Пармы возле Колорно, или Копермио.

О великом море людей в различных частях света