Хроника

И стали господин Гвидо да Корреджо и его брат господин Маттео главными лицами в деле достижения и устройства этого мира. Господин Мастино ди Сан-Витале из Пармы также немало сделал для водворения мира среди моденцев. Брат Петр из Коллеккьо, что в окрестностях Пармы, из ордена братьев-миноритов, лектор в моденском монастыре, также добросовестно над этим потрудился: он ходил в Парму к вышеупомянутым господам, затем от них – в Сассуоло и Модену, чтобы донести слова одних до других, словно был гонцом или посредником. И в самом деле, как жители, оставшиеся в Модене, так и те из них, что укрылись в Сассуоло, желали любым способом замириться. Ведь обе стороны были ослаблены нуждой и нищетой и отягощены большими долгами. Их казна опустела и истощилась из-за того, что они должны были платить жалованье тосканцам, французам, жителям Романьи и многих других мест. Я сам, брат Салимбене из Пармы, из ордена братьев-миноритов, был в то время товарищем брата Петра из /f. 455a/ Коллеккьо и ходил вместе с ним в Сассуоло к господину Манфредино просить как его самого, так и других предводителей «внешних» моденцев, чтобы, насколько это зависит от них, они не отвергали мира, по слову Апостола, Рим 12, 18: «Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми». Отвечали они мне любезно и благосклонно, что решительно хотят жить в мире со своими согражданами и готовы повиноваться тем, кто взял на себя хлопоты по заключению мира, сколь бы тяжким это им ни представлялись и ни было бы на самом деле. Я в те дни отправился в Карпи, дабы провести там день блаженного Франциска. Когда же я туда добрался, то повстречал в приходской церкви гонцов – секретарей маркиза д’Эсте; и в тот же час явились из Пармы господа Гвидо да Корреджо и брат его Маттео. И они сразу устроили совещание для обсуждения мирного договора. А поскольку «предприятия получают твердость чрез совещание» (Притч 20, 18), они еще раз встретились ночью и приняли твердое решение, о котором никто из жителей Карпи не знал, за исключением приходского архипресвитера. Когда занялся день, гонцы маркиза отправились в Феррару, а господин Гвидо и господин Маттео – в Модену, и начали переговоры о мире. Через несколько дней вышеупомянутые братья прибыли в Парму и принялись уговаривать и подеста, и капитана, и весь городской совет, дабы те согласились участвовать в замирении моденцев, потому что они [братья да Корреджо] хотели заключить мир с их позволения. Это пришлось по нраву и подеста, и капитану, и всему большому совету; и пармцы дали в долг господину Гвидо тысячу либр, а господин Маттео /f. 455b/ столько же получил от жителей Реджо, чтобы расплатиться с наемниками, которых держали в Модене, и распустить их по домам, дабы затем с большим спокойствием вести переговоры о мире. И длились эти переговоры не один день. И были они совсем не простыми.

О том, что господин Гвидо да Корреджо оказал господину Буригардо всяческие почести

Господина Буригардо, которого моденцы держали в оковах, и графа Лезнардо, и некоторых других отправили в Реджо, где те пробыли в оковах во дворце коммуны 15 дней. Позже явился за господином Буригардо господин Гвидо да Корреджо и доставил его в Корреджо, что в Реджийском епископстве, и оказал там ему почетный прием. Потом он доставил его в Кастельново, что в Пармском епископстве, где были владения как его самого, так и брата его, господина Маттео да Корреджо. Там он тоже воздал своему гостю почести великие, устроив в его честь пир и потчуя его изысканными яствами. И молвил господин Буригардо господину Гвидо: «Даже "если я сам отдам себя в рабство тебе, я не буду достоин попечения твоего" (Тов 9, 2)»[2482]. И добавил: «Освободили вы меня из моденской темницы, господин Гвидо, избавили "меня от руки врагов моих и от гонителей моих" (Пс 30, 16), которые "умышляют исторгнуть душу мою" (Пс 30, 14). Поэтому всякий раз, когда "случится война" (Исх 1,10) против вас, где бы вы ни находились, пока я жив, вы всегда найдете во мне вашего слугу и помощника». Тут поблагодарил его господин Гвидо и отпустил с миром, и даже проводил его на приличествующее расстояние. И направился тот в Сассуоло, и приняли и встретили его там моденские изгнанники с воодушевлением и /f. 455c/ великими почестями, словно узрели ангела Божия.

О том, как ревностно господин Буригардо чтил Бога

И заметь, что господин Буригардо был хорошим христианином! Был он настолько предан Богу, что постоянно держал при своем дворе собственного капеллана, как я видел своими глазами, и тот всякий день служил для него мессу и совершал божественные обряды. Когда он был в Реджо, то прислал братьям-миноритам большой двусвечный канделябр, дабы освещать и достойным образом представлять Тело Господне, когда Его подымают вверх и являют народу во время богослужения.