Хроника

Папа Мартин IV истребовал магистра Роланда из города Сполето к себе и направил его во Францию, дабы он со всем тщанием исследовал чудеса, сотворенные блаженной памяти королем Франции Людовиком Святым, которого папа хотел канонизировать и занести в святцы. Со своим поручением магистр Роланд справился на славу. И когда он возвращался из Франции, то поведал мне в городе Реджо, что он везет папе [сведения] о 74 чудесах – исцелениях разных страждущих, которые Бог совершил из любви к королю, Своему рабу и другу, и что все это /f. 458b/ подтверждено надежными свидетелями и тщательно записано знаменитыми и авторитетными нотариями. И возрадовался папа Мартин, когда он со всем этим ознакомился, ибо, прежде чем стать римским понтификом, он первым начал исследовать явленные французским королем чудеса, а когда стал папой, он назначил вместо себя этого Роланда. Наградил папа магистра Роланда за его труд, дав ему лучшее во Франции епископство, но тот так и не сумел до него добраться по причине своей смерти. Впрочем, и сам папа завершил в том же году свой жизненный путь и не смог канонизировать блаженной памяти Людовика Святого, короля Франции, хотя к этому и стремился. Похоже, эта канонизация откладывается до другого верховного понтифика[2512].

Сам же магистр Роланд, епископ Сполетский, совершил в Парме некоторые деяния, достойные того, чтобы о них все узнали. Дело в том, что на свои средства он построил возле церкви Гроба Господня, где живут братья из Санта Феликолы, у проезжей дороги красивую часовню с мраморными колоннами и внес подобающий вклад, дабы там служили в должном количестве и в соответствующие дни мессы за упокой души его отца и матери и всех его родных, которые там захоронены. А поблизости от кафедрального собора, что носит имя Преславной Девы Марии, а также поблизости от входа в церковь святого Иоанна Евангелиста, где живут монахи, он приобрел дом покойного господина Герардо да Корреджо, который был отцом господина Гвидо и господина Маттео, и велел соорудить там высокие стены для строящегося дворца. А сзади, там же, приобрел он дом семейства деи Бовери и возвел там стены, устроил сады и маленькие домики с разными помещениями, дабы жить и отдыхать там, когда ему случится бывать в Парме. По просьбе братьев-гумилиатов де Палуде, которые жили /f. 458c/ в Парме за воротами Святого Бенедикта, он хотел купить их обитель со всей землей, что у них была, как он мне сказал, и давал он им тысячу имперских либр, чтобы жить там летом или когда еще ему будет угодно. Но поскольку они хотели на двести имперских либр больше, чем он был склонен им дать, эта купля-продажа не состоялась, ибо «толчок в нос производит кровь», как сказано в Притчах, 30, 33. Помимо этого, он приобрел поблизости от Гайнаго большие владения, а именно все поместье Синцанезе, принадлежавшее некогда господину Томмазо, сыну Уго де Армари, а после него – Антонио де Буссоли, у которого он его и приобрел, и отдал братьям из заальпийских краев, что из картезианского ордена и похожи на братьев-проповедников своим черным одеянием, как я видел своими глазами, когда они явились на мессу в церковь братьев-миноритов на праздник Успения Блаженной Девы. А приходили они в Парму, чтобы вступить во владение подаренным им имуществом.

О том, что господин Роланд Таверна был всегда суровым и грубым по отношению к пармским монахам

Заметь, что господин Роланд Таверна, о котором мы уже говорили ранее, всегда был суров и груб по отношению к пармским монахам и никогда не был настроен к ним дружески и по-человечески, и ничего из своего добра не оставил им после смерти.

О пармцах, которые всегда были суровы и непочтительны к монахам