Хроника

И это достойное проклятия свойство – быть постоянно непочтительными, суровыми и даже жестокими с монахами и прочими рабами Господними, как из числа своих земляков, так и с чужими, – присуще по большей части всем жителям Пармы, как клирикам, так и мирянам, как мужчинам, так и женщинам, как знатным, так и незнатным; и это, по-видимому, – страшное знамение гнева Божия на них, ибо Апостол говорит Тимофею, 1 Тим 5, 8: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного». /f. 458d/ И еще Господь говорит о рабах Своих, Зах 2, 8: «Ибо касающийся вас, касается зеницы ока Моего». И в Иез 16, Господь говорит о Иерусалиме то, что пармцы могут отнести на свой счет именно потому, что они суровы и безжалостны с нищими рабами Господа, ибо сказано, Иез 16, 49: «Вот в чем было беззаконие Содомы, сестры твоей и дочерей ее: в гордости, пресыщении и праздности, и она руки бедного и нищего не поддерживала». И поэтому я, брат Салимбене из Пармы, 48 лет пробыл в ордене братьев-миноритов, но никогда не хотел жить вместе с пармцами из-за их непочтительности к рабам Господним, и это на самом деле так. Они не стремятся им услужить, хотя иногда отлично могли бы и сумели бы это делать, стоило только захотеть, ибо гистрионам, жонглерам и мимам они подают щедро, да и тем, кого называют «рыцарями двора», когда-то много от них перепадало, как я видел своими глазами. Конечно, если бы такой большой город, каким Парма является в Ломбардии, был во Франции, то там подобающим и достойным образом жила бы и существовала сотня братьев-миноритов, имея в изобилии все необходимое.

О том, что кардинал римской курии господин Герард Альбо много добра сделал пармцам

В том же году уроженец Пармы, кардинал римской курии господин Герард Альбо сотворил милостыню своим землякам, братьям-миноритам из Пармы, дав монастырю 20 имперских либр и столько же – братьям, которые были нунциями и ходили к нему в курию, где он пребывал. Они также были родом из Пармы, а именно брат Герардин Рангони и брат Франциск Торнильо, каждый из которых получил по десять либр. А пятнадцать либр он послал господину Гульельму Рангони из Пармы в знак благодарности за брата Герардина, его сына; и послал кардинал сказать, чтобы господин /f. 459a/ Гульельм Рангони перебирался на житье к нему, и тот пришел и стал в курии весьма влиятельным лицом.

Также вышеупомянутый кардинал выстроил на свои деньги очень хороший и красивый дормиторий для монахинь Старого ордена[2513] из Пармы, дабы поместить в их монастырь свою родную сестру. Дал он также 100 имперских либр кафедральному собору Пармы, что носит имя Преславной и Пречистой Девы, на хороший колокол, который должны были отлить в Ее честь; и получился колокол добрый, славный и звонкий. И дал он братьям-проповедникам из Пармы 200 имперских либр на возведение церкви, которую они строят по возвращении из Вавилонского пленения, то есть после того, как они примирились с пармцами после смерти госпожи Алины, из-за которой они покинули город и много лет провели за его пределами[2514].

О смерти короля Педро Арагонского и о его хороших качествах

О смерти Педро, короля Арагона. В том же году, в канун дня святого Мартина [10 ноября] король Арагонский Педро умер своей смертью[2515] и окончил свой жизненный путь. Его исповедал гвардиан братьев-миноритов, и похоронили его в Вилланова, в обители братьев-миноритов. И послали гонцов к папе Гонорию IV, дабы примирить сыновей Педро Арагонского и сыновей короля Франции, находившихся, как говорят, в кровном родстве[2516]. В этом замирении участвовал герцог Австрийский, ибо женой его была сестра Педро Арагонского[2517].

Похвала королю Педро Арагонскому, которая содержится в приведенном далее примере. /f. 459b/ Этот Педро, король Арагонский, был человеком величайшего мужества и «сильный с оружием» (Лк 11, 21), и опытен в бою. И был он человеком великой отваги, и много на себя брал, как явствует из военного похода в королевство Сицилии, в которое он дерзнул вторгнуться против воли короля Карла и папы Мартина.