Считают, что причиной этого посольства послужили следующие обстоятельства. Папа Иннокентий низложил Фридриха, и жители Пармы восстали против императора; в довершение всего они изгнали его из его собственного города, с позором обратили его в бегство и разрушили построенный им около Пармы город Витторию, не оставив от него и следа. И потому от всех этих невзгод Фридрих стал совершенно нетерпимым и раздраженным, «как медведица в поле, у которой отняли детей» (2 Цар 17, 8); он весь пылал гневом и предался ярости. А именно после бегства он пришел в Кремону, затем появился в Торричелле, и находился возле Пармы, и совершал зло, какое только мог, и угрожал сделать то, чего не мог. И много он содеял зла, прежде чем вернулся в королевство, о чем мы расскажем ниже[883]
и что мы изложили в другой хронике. Итак, понимая, что Фридрих был величайшим гонителем Церкви и что он охотно, если сможет, изольет свой яд, папа, ничуть не боясь за себя, послал просить короля Франции отложить поход до тех пор, пока не узнает, какую участь в конце концов Господь уготовит Фридриху. Кроме того, он добавил, что в /Что же еще? Папа старался зря, ибо он не смог отговорить короля от его намерения совершить поход за море, потому что уже были готовы и крестоносцы, и все средства для заморского похода. И король послал сказать, чтобы папа вверил дело Фридриха суду Божию, ибо Бог есть Тот, «Который силен смирить ходящих гордо», как сказано, Дан 4, 34. В самом деле, Он «одного унижает, а другого возносит; ибо чаша в руке Господа, вино кипит в ней, полное смешения», Пс 74, 8–9. «Ведь исход войны бывает разный, ибо меч поядает иногда того, иногда сего», как читаем, 2 Цар 11, 25[885]
. Посему сказал Ахав, 3 Цар 20, 11: «Скажите (Венададу, царю Сирийскому, у которого было 32 царя и который осаждал Самарию, и грозил, что не достанет праха Самарийского по горсти для всех людей, идущих за ним. –