Читаем Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.) полностью

24 марта 1919 г. по приговору особого военного суда в Соломбале (Архангельск) были расстреляны арестованные ранее солдаты Т. Глухов (согласно Н. С. Кирмелю – Пухов), П. Шереметьев, Г. Сывороткин, С. Глазков[998]. Они являлись членами раскрытого контрразведкой подполья, Пухов и Шереметьев являлись чинами военно-контрольной команды, остальные солдатами 1-го Северного стрелкового полка и 1-го автомобильного дивизиона[999].

24 марта 1919 г. в деревне Втроя Принарвья расстреляны красноармейцы: Калбин Степан Яковлевич и Калбин Яков Емельянович.

25 марта 1919 г. в Томске расстреляно около двадцати организаторов неудавшегося антиколчаковского восстания 1 марта. Местный сибирский деятель Г. Н. Потанин (руководитель Временного Сибирского областного комитета), невзирая на то, что большевики были его политическими противниками, ранее безуспешно протестовал против приговора в своей телеграмме Верховному правителю России А. В. Колчаку от 20 марта.

26 марта 1919 г. в результате боя у деревни Торома в Пинежском районе белым отрядом под руководством прапорщика Усова и общим командованием войскового старшины П. А. Дилакторского был уничтожен отряд красной разведки. 5 человек было убито, 16 ранено и 3 взято в плен, «раненые и пленные после допроса умерли». Среди последних числился и «комиссар по контрреволюции Дунаев»[1000]. За неделю «успешных боев» Дилакторский получил повышение по званию: из чина подполковника (войскового старшины) он был произведен в полковники.

26 марта 1919 г. на окраине Благовещенска по приказу японского генерал-майора Ямады казнены 15 большевиков из местной тюрьмы: Я. Г. Шафир, И. Г. Семенченко, А. Г. Семенченко, Г. М. Мельниченко, А. М. Шелковников (за несколько дней до этого был белогвардейским судом оправдан), А. К. Чумак, Е. И. Родин, Н. И. Поспелов, С. П. Шумилов, Г. И. Шемякин, И. И. Шестаков, Л. М. Белин, Н. И. Воробьев, М. П. Констанчук, М. А. Хабаров. По заключению более поздней советской врачебной экспертизы, у 15 трупов были рубленые шейные раны, у одного голова совершенно отделена от тела. На телах всех убитых по нескольку колотых, рубленых и огнестрельных ран. Например, на трупе Белина – на голове и шее – четыре раны, четыре раны на левом боку, две раны на предплечье, рана круглой формы на животе. На теле Я. Г. Шафира 5 ран рубленых, одна рана колотая, круглая рана на бедре и сзади раздроблена голова. Еще один из осужденных на казнь П. И. Зубок сумел сбежать (в числе троих человек), но был расстрелян в этот же день обнаружившим его японским патрулем. В эту же ночь в Благовещенске был расстрелян Иосиф Корытов, активный сотрудник ряда советских газет[1001].

В ночь с 26 на 27 марта 1919 г. белогвардейцами по приказу атамана И. Н. Красильникова на Базарной площади Канска были повешены первый председатель Канского объединенного Совета рабочих, солдатских депутатов Н. И. Коростелев (Кретов) и его секретарь-помощник Д. М. Степанов[1002].

27 марта 1919 г. во Владивостоке генерал-майор П. П. Иванов-Ринов распорядился (опять-таки учитывая приказ А. В. Колчака): «…активных деятелей большевизма, захваченных нашими отрядами, передавать военно-полевому суду и немедленно после состоявшихся приговоров расстреливать, все их имущество конфисковывать, дома уничтожать до основания»[1003].

29 марта 1919 г. деникинские войска под командованием генерала Д. П. Драценко начали штурм пробольшевистского чеченского аула Алхан-Юрта. К вечеру аул был взят. Исходя из плана замирения Чечни, аул подлежал образцовому усмирению. В ходе боя в плен не брали, всего в ауле погибли в бою и были расстреляны после него до 1000 чеченцев. «Аул весь был предан огню и горел всю ночь и следующий день, освещая ночью далеко равнину Чечни, напоминая всем непокорным, что их ожидает завтра»[1004]. На следующий день деникинские войска взяли штурмом чеченский аул Валерик. Все защитники были перебиты, а Валерик был сожжен[1005]. В марте также были сожжены и сравнены с землей три ингушских селения: Базоркино, Долаково, Кантышево[1006].

30 марта 1919 г., согласно сообщению советских газет, в районе Одесса-Сортировочная-Раухавка белыми расстреляно 600 человек из числа сводного отряда французских, греческих и румынских войск[1007].

Перейти на страницу:

Все книги серии Уроки истории

Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)
Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)

Поэтизируя и идеализируя Белое движение, многие исследователи заметно преуменьшают количество жертв на территории антибольшевистской России и подвергают сомнению наличие законодательных основ этого террора. Имеющиеся данные о массовых расстрелах они сводят к самосудной практике отдельных представителей военных властей и последствиям «фронтового» террора.Историк И. С. Ратьковский, опираясь на документальные источники (приказы, распоряжения, телеграммы), указывает на прямую ответственность руководителей белого движения за них не только в прифронтовой зоне, но и глубоко в тылу. Атаманские расправы в Сибири вполне сочетались с карательной практикой генералов С.Н. Розанова, П.П. Иванова-Ринова, В.И. Волкова, которая велась с ведома адмирала А.В. Колчака.

Илья Сергеевич Ратьковский

Документальная литература
«Черта оседлости» и русская революция
«Черта оседлости» и русская революция

Владимир Иванович Бояринцев — ученый, писатель и публицист, автор более двухсот книг, посвященных прошлому и настоящему России. Новая книга ученого посвящена выявлению корней еврейского радикализма, сыгравшего немаловажную роль в революционном движении начала ХХ века в России. Гнезда терроризма, утверждает автор, формировались в «черте оседлости». Бунд — Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России — поощрял политические убийства. Партийные лидеры создали культ динамита и револьвера, окружили террориста героическим ореолом, и, как следствие, насилие приобрело притягательную силу для еврейской молодежи, составлявшей большую часть анархических организаций.Отдельное внимание в книге уделено деятельности «купца революции» — Александра Парвуса, создавшего теорию «перманентной революции», активно пропагандируемую впоследствии Львом Троцким.

Владимир Иванович Бояринцев

Публицистика
США во Второй мировой войне. Мифы и реальность
США во Второй мировой войне. Мифы и реальность

В книге, ставшей мировым бестселлером и впервые публикуемой на русском языке, канадский историк Жак Р. Пауэлс анализирует подлинную роль и цели США во Второй мировой войне и открыто отвечает на неудобные вопросы: руководствовался ли Вашингтон гуманистическими мотивами, выступая против нацистской Германии, как это принято считать за океаном, и почему многие влиятельные американцы сотрудничали с фашистскими режимами, а по окончании войны столь снисходительно отнеслись к преступникам? Чем объясняются «кровавый провал» наступления на Дьепп в августе 1942 года и печально известная бомбардировка Дрездена? Почему до сих пор на Западе и в США так мало известно о битве под Москвой в декабре 1941 года и начале контрнаступления Красной армии, а высадка союзников в Нормандии 1944 года восхваляется как сокрушительный удар по нацистской Германии? И что на самом деле заставило союзников открыть второй фронт?Автор проводит весьма убедительные аналогии между отношением американцев к «самой хорошей войне за всю историю» страны и к борьбе с терроризмом, развернувшейся после трагических событий 11 сентября 2001 года, объявленных «новым Перл-Харбором», между растиражированными клише об идеалистичных целях американцев во Второй мировой войне и их миротворческой миссией на Ближнем Востоке… История повторяется.

Жак Р. Пауэлс

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции
Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

«Мы – Николай Свечин, Валерий Введенский и Иван Погонин – авторы исторических детективов. Наши литературные герои расследуют преступления в Российской империи в конце XIX – начале XX века. И хотя по историческим меркам с тех пор прошло не так уж много времени, в жизни и быте людей, их психологии, поведении и представлениях произошли колоссальные изменения. И чтобы описать ту эпоху, не краснея потом перед знающими людьми, мы, прежде чем сесть за очередной рассказ или роман, изучаем источники: мемуары и дневники, газеты и журналы, справочники и отчеты, научные работы тех лет и беллетристику, архивные документы. Однако далеко не все известные нам сведения можно «упаковать» в формат беллетристического произведения. Поэтому до поры до времени множество интересных фактов оставалось в наших записных книжках. А потом появилась идея написать эту книгу: рассказать об истории Петербургской сыскной полиции, о том, как искали в прежние времена преступников в столице, о судьбах царских сыщиков и раскрытых ими делах…»

Валерий Владимирович Введенский , Иван Погонин , Николай Свечин

Документальная литература / Документальное