Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)

3 апреля 1919 г. датируется приказ оренбургского атамана А. И. Дутова о взятии заложников в неблагонадежных в политическом смысле населенных пунктах. «По всей видимости, перед своим отъездом в Омск атаман закручивал гайки. Предписывалось брать заложников «из кандидатов в будущие комитеты бедноты и [в] комиссары, в числе от десяти до пятидесяти человек, в зависимости от величины поселка. Заложников этих под конвоем направлять в г. Троицк, в распоряжение начальника штаба Оренбургского военного округа, предупредив население поселка, в которых (так в документе. – А. Г.) взяты заложники, что последние немедленно ответят головой в случае малейшего признака неблагонадежности и попыток к беспорядкам в поселках, в которых они взяты»[1014].

Характерно, что издавая этот приказ, А. И. Дутов еще ранее навел порядок в самом Троицке. В письме А. В. Колчаку от 9 марта 1919 г. он вскользь упоминал об этом: «Сейчас весь Троицк наводнен агентами большевиков и была даже одна попытка к восстанию, мною в корне и жестоко подавленная»[1015]. Позднее, уже в письме от 22 марта тому же адресату, он высказывал сожаление о необходимости расстрела своих же казаков, еще два месяца назад храбро сражавшихся против большевиков[1016].

Следует отметить, что генерал А. И. Дутов порою лично распоряжался о расправе с подозреваемыми в большевизме людьми. Интересное в этом плане воспоминание оставил французский генерал Морис Жанен (с 24 августа 1918 г. командующий войсками Антанты в России, а с ноября 1918 г. – начальник французской военной миссии при Российском правительстве адмирала А. В. Колчака, главнокомандующий чехословацкими войсками в России) о встрече с А. И. Дутовым: «…Он рассказывает нам, между прочим, о своих расправах с железнодорожниками, более или менее сочувствующими большевикам. Он не колебался в таких случаях. Когда саботажник-кочегар заморозил паровоз, то он приказал привязать кочегара к паровозу, и тот замерз тут же. За подобный же проступок машинист был повешен на трубе паровоза» (запись в дневнике от 10 апреля)[1017].

Из приказа начальника Минусинского военного района полковника В. А. Романенко от 4 апреля 1919 г.: «для поддержания государственного порядка и для ликвидации всяких восстаний будут приниматься не только самые строгие, но даже жестокие меры вплоть до уничтожения с лица земли целых селений … За укрывательство большевиков, агитаторов, бунтарей; села, деревни, поселки, заимки и хутора будут сожжены»[1018].

5 апреля 1919 г. командующий Западной армией генерал М. В. Ханжин издал приказ о сдаче всеми крестьянами оружия под угрозой расстрела виновных в неисполнении приказа и сожжении домов и имущества[1019]. На следующий день, 6 апреля 1919 г., он же издал новый приказ, в котором приказал всем гражданам сел, деревень и станиц немедленно арестовывать и доставлять военным властям всех бунтарей, большевиков и агитаторов. Фактически это был призыв к самосудным действиям, особенно учитывая, что все эти характеристики чрезвычайно широко трактовались как населением, так и властями[1020].

5 апреля 1919 г. в результате удачного набега атамана С. Н. Булак-Балаховича временно занят Гдов. На Базарной площади были повешены коммунисты Я. А. Ветров, П. В. Молохов, а также председатель Ставропольского волостного исполкома Е. Капустин[1021].

6 апреля 1919 г. в Екатеринбурге постановлением полевого суда 8 местных подпольщиков приговорено к смертной казни через повешение[1022].

6 апреля 1919 г. издан приказ за подписью Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего генерал-лейтенанта Д. А. Лебедева № 255: «Верховный Правитель и Верховный Главнокомандующий повелел:

Объявить, что подчиненные за нанесение начальнику удара или поднятие на него с таким же намерением руки или оружия, а также за всякого рода насильственное или в высшей степени дерзкое против него действие – подлежат по закону лишению всех прав состояния и смертной казни через расстреляние (Л. 6. Ст. 98. XXII. С.В.П.). Дела последнего рода передавать на рассмотрение Военно-Полевого Суда».

7 апреля 1919 г. у деревни Торома была уничтожена рота красноармейцев. Согласно телеграмме командующего войсками Пинежского района полковника П. А. Дилакторского, там было «…больше ста убитых, 58 пленных. Всех ликвидировал»[1023].