Хроника Беловодья (СИ)

Португалов подкинул пистолет и сунул его в задний карман брюк — Надеюсь, вы не собираетесь прислать сюда солдат?

— Солдат, вряд ли. Но я бы советовал поставить, хотя бы на первое время, стену.

— Да. — согласился Португалов. — И как можно скорее. Но все это хотелось бы сохранить в тайне.

Взгляд Стрекопытова упал на фигуру Франтишека. Тот, поймав этот взгляд, замахал руками. — Я никому не скажу.

— Правильно, не говори. А скажешь, я тебя из под земли достану.

— Не скажу, не скажу.

— Франта просил у меня расчет, но я уговорил его задержаться на неделю. — объяснил Стрекопытов профессору. — За это время вам следует подобрать помощников, которым можно доверять.

— Письма в Вену уже отправлены. — ответил Португалов. — Теперь вы понимаете, каким образом исчезли моя бывшая жена и ее новый избранник?

— Они имели неосторожность зайти на ту половину?

— Вот именно. К счастью это произошло уже после того как объяснение между нами уже состоялось. Иначе бы я последовал за ними.

— Они зашли туда, осознавая чем им это грозит?

— Я не счел нужным их предупреждать.

Было понятно, что Португалов окончательно смирился с потерей жены и ее судьба его больше не беспокоит. Или же он хочет, чтоб она его не беспокоила. В любом случае, Стрекопытов решил не развивать эту тему и перешел к делу. — Из всего этого можно сделать вывод, что ваша теория о наложение измерений и приобретении ими, в силу этого, принципиально новых качеств, подтвердилась?

Португалов сморщился. — Можно сказать и так. В какой-то части, полагаю, она действительно подтвердилась. Но пока я вынужден двигаться на ощупь. Затруднительна даже сколько-нибудь приемлемая формулировка происходящего. Не говоря уж об управлении процессом.

— А вы знаете, что это за лес? — спросил Стрекопытов.

— Не имею ни малейшего понятия. Не представляю ни места, где он находится, ни времени. И вполне допускаю мысль, что это и не Земля вовсе. Не наша планета. Вы, кстати, обратили внимание на фиолетовый оттенок еловой коры?

— Да, я заметил. Никогда не видел ничего подобного.

— Вот именно. — сказал Португалов и продолжил. — То есть, невозможно понять, столкнулись ли мы с миром параллельным, сосуществующим с нами на Земле или эти ворота открыты в бездну вселенной. Впрочем, как раз это, особого значения не имеет.

— Ну, как же не имеет. — позволил себе не согласиться Стрекопытов. — Весьма имеет. Неплохо бы снарядить туда экспедицию.

— Это опасно. Сейчас неизвестна даже периодичность явления. Кроме того, непонятна динамика его распространения. Возможно, оно охватывает не только пространство подвала. И я не удивлюсь, если завтра на месте уезда окажется этот проклятый лес.

— Послушайте, — Стрекопытов чувствовал волнение, с силой которого не могло сравниться ни одно из доселе изведанных им переживаний. — ведь всего несколько шагов вглубь леса, и мы сможем увидеть небо над ним! Я, конечно, ничего не понимаю в науке, но ведь расположение звезд уже может показать нам, где мы находимся.

Лицо Португалова затвердело. — Гавриил Григорьевич, любой неосмотрительный шаг может иметь фатальные последствия не только для того, кто его сделал, но и для всего человечества. У нас нет права пытаться изменить порядок вещей, без достаточного знания о нем.

Фабрикант усмехнулся. — Но вы же сами сказали, что движетесь на ощупь.

В голосе Португалова отчетливо прозвучало отчаяние. — Да, черт возьми. Я двигаюсь на ощупь, потому что не могу не двигаться. Но иногда мне кажется, что меня ведет сатана.

16

На следующий день в подвал спустились каменщики, и место брезентового полога заняла кирпичная стена. Она не была толстой, всего в два кирпича. Стрекопытов рассчитывал укрепить ее в ближайшее время, но тут грянул выстрел его тезки, Гаврилы Принципа. Дело шло к войне. Португалов предпочел не рисковать и, в одночасье собравшись, отбыл на родину. Остался договор, что тот кто останется в живых, продолжит после войны.

Стрекопытов изредка спускался в подвал и прислушивался, иногда ему казалось, что он слышит звуки, доносящиеся из-за стены. Он надеялся, что с профессором ничего плохого не случится. Но не успела закончиться война, как началась революция. За ней еще одна. Фабрику национализировали, и бывшего хозяина скоро перестали пускать на ее территорию.

Летом восемнадцатого года Москва потребовала от местных большевиков запустить фабрику. Тогдашний секретарь утятинского губкома Давидович предполагал использовать для этого Стрекопытова, в качестве консультанта. Тогда-то Стрекопытов и видел лабораторию в последний раз. Дверь в подвал была опечатана, по распоряжению губкома печати были сняты. Электростанция уже дышала на ладан, лампы горели тускло и, то и дело, гасли, но и этого света было достаточно, что бы понять, что все здесь осталось, как при Португалове. Стрекопытов провел рукой по стене, перегораживающей подвал, и вдруг его пальцы нащупали трещину. Он подсветил спичкой. Сомнения быть не могло, тонкая трещина, змеясь, рассекала стену сверху донизу.