Хроника Богов: Мертвое Царство

Его лес под защитой божественных чар,

Чужаков нежеланных ждет молнии жар,

А Дион все трудится во благо богов,

Чудеса изучает далеких миров».

Услыхав то, расплылся в улыбке Гефай,

В Зеркалах Провиденья увидел тот край,

Где в достатке Дион продолжал долгий труд,

Изучая все множества мира причуд.

«Мне помог он спастись от погибели верной,

На вершине далекой, чужой горы скверной»

— И о жизни нелегкой Гефай рассказал,

«Наши судьбы похожи» — Коэлус признал.

А, узнав о разлуке с любимой сестрой,

О своих вспомнил братьях и крови родной.

Громовержец решил вдруг Гефаю помочь

И во сне встретил Неву, как грянула ночь.

Та явилась ему под покровом звезды,

Оставляя в сознании бога следы,

Забрала его душу в прекраснейший сон,

Пробудился владыка средь замка колон.

В ту прекрасную деву влюбился тотчас,

И решил, что надежды огонь не угас.

Знал, что сон неспроста его ум посетил,

Понял сразу: Морфей эту деву пленил.

Снов владыка из душ свои силы черпал,

Как прекрасные сны им в ночи даровал,

Как манил за собой, нес святую зарю.

Он давно во дворце не являлся царю.

Зов богини Коэлус прочел по глазам

И в пурпурную мглу в ночь направился сам.

Он к Морфею прибыл и потребовал Неву,

Чтоб прослыла по миру его королевой.

Согласился владыка ее отпустить,

Но потребовал цену за то уплатить:

«Из Ущелья Кошмаров сбежал мой слуга,

Это ужас и имя ему Мируга.

Он владычит над страхом людей и рождает

Те кошмары ночные, что дух поражают,

Тех, кто дерзок во снах оставаться всю ночь,

Прокормить Миругу мне желают помочь,

Я бросаю в Ущелье, где смерть их придет,

Ведь на дне пустоты дух голодный их ждет.

Он питается страхом людей и пылает,

Когда новые ужасы в души вселяет.

Приведи мне его и получишь жену,

Поспеши, ведь немало стоит на кону».

Засмеялся Морфей, растворился в тумане,

Как река, что все воды скрывает в лимане.

И свелел царь небесный оковы создать,

Чтоб любого на свете могли удержать.

Так небесный кузнец, имя Кирес ему,

Взялся делать с металла кошмару тюрьму.

А Коэлус отправил Гефая искать,

Сам же тоже не мог во дворце отдыхать:

Он взглянул из небес: где владычит испуг,

Мируга где посеял свой страшный недуг?

И, найдя свою цель, опустился за ней,

Встретил худший кошмар сновидений людей.

Миругу одолеть своей силой сумел,

И в оковы святые сковать захотел.

Дух призвал свой кошмар и владыке внедрил,

Бог упал на колени, как будто без сил.

Видел ужасы-сны, как горят небеса,

Как на травы упала из крови роса,

Видел смерти богов через темный туман,

Видел кровь, что струится из тысячи ран,

Мируга же в то время поднялся опять,

И желал у Коэлуса жизнь отобрать.

Но пронзающий крик короля пробудил,

В бой вмешался Гефай, богу жизнь сохранил.

Молний блеск — все, что видел кошмар Мируга,

Кандалы зазвенели, сковали врага.

Привели злого ужаса в царство Морфея,

Чтоб для Невы свободу менять на злодея.

Миругу вновь забросил король в темный ров,

Где кошмара окутывал мрачный покров.

Царь сдержал свое слово и Неву отдал,

Но звезду ей оставил, свой дар не забрал.

Горсть тумана ей дал, быть позволил владыкой

Снов людей и носителем силы великой.

Стала самой прекрасной и светлой порой

Долгожданная встреча Гефая с сестрой,

Отстрадали свое за былые года,

Но теперь снова вместе они навсегда.

Дочь Милона Коэлус позвал к алтарю,

Без прекрасной жены жить не гоже царю,

А Гефай стал Коэлусу верным слугой,

Стал советником бога и правой рукой.

Много лет пролетело дыханьем ветров,

Перемены пришли с поколеньем богов,

И, когда час пришел стать владыкой ключей,

Согласился Гефай, стал духовно прочней.

История Молотоборца

Гордость Вигиса в мире не знала границ:

Его сын повергал всех и сбрасывал ниц,

Лапион среди войска сильнейшим прослыл,

Не способен умерить никто его пыл.

Мог повергнуть любого, кто встал на пути,

Сквозь огонь и сквозь воду — везде мог пройти.

Его тело, как сталь, еще крепче душа,

Он шагал лишь вперед, на пути все круша.

Но влюбился боец и пропал его жар,

Для Мифаи размяк, стал слабее удар.

А прекрасная дева несла собой свет,

Коим каждый вокруг был, как солнцем, согрет.

Дочь Декара воспитана благу служить,

В мире с миром великим прекрасным прожить,

Полюбила всем сердцем героя-борца,

Подчинила любовью руины отца.

Стал добрее боец, ей он счастья желал,

Одержимостью славой уже не страдал,

Его сердце забилось сильнее в груди,

Не бои, а семью видел он впереди.

Строил планы на жизнь в тихом счастье свою,

Не сражался, как раньше, подобно зверью,

С чем боролся он в прошлом, герой примирен,

Он жестоких желаний кровавых лишен.

Лапион и Мифая свой рай обрели

И трудились во имя Великой Земли,

Той идиллии не было б в жизни конца,

Помешали идеи титана-отца.

Ведь разгневался Вигис, бывалый боец:

«Неужели настал славе сына конец?»

Он смириться не мог, что ослаб Лапион,

Что любовной болезнью он был поражен,

Видел Вигис в любви только слабость людей,

Сердце бога-титана должно быть сильней,

Нет здесь места для чувств, кровь вскипает от битв,

Мир суровый и взгляд, что острей любых бритв.

Нет, не может поддаться любви Лапион,

Но, что хуже стократ, в чье дитя он влюблен:

Дочь Декара, народа титанов врага,

Он безвольных людей добродушный слуга.

Не как все был Декар, средь титанов изгой,