Хроника Богов: Мертвое Царство

Человеческий род он повел за собой,

Ведь Декар полюбил любопытных людей,

Для титанов же люди — не лучше зверей.

Услыхав то, Сакрон свою стражу призвал,

Он титанам Декара схватить приказал.

И явился к царю покровитель людей,

Светлый страж миролюбных наивных идей.

Ему молвил Сакрон: «Ты безумный глупец,

Принесет то ученье титанам конец.

Не достойны все люди наш разум познать,

Чтоб потомков своих ремеслу обучать,

В святость душ их ты веришь напрасно, Декар,

Правду жизни теперь передам тебе в дар.

Чтоб познал ты, как гадки любимцы твои,

Осознал: люди хуже, чем шершней рои,

Дам тебе испытать боль их подлых грехов,

Что луной переходит чрез стены миров,

Тот урок чтоб понять, дам я вечность тебе,

За ту милость всю жизнь благодарствуй судьбе».

А затем на горе он Декара распял,

Там титана на муки Сакрон обрекал.

Вечной жизни остаток он здесь проведет,

Окул тело его на скале стережет.

Дух всевидящий, Окул, Декара палач,

Все следил за теченьем людских неудач,

Что людей слабовольных толкали на грех,

Вызывая у Окула искренний смех.

Беспощадный и верный правителя друг,

Общий разум связал его с дюжиной слуг,

Те безвольные куклы вершили свой суд,

Что греховный приводит к движению люд.

За поступки недобрые грешных людей,

Расплатился Декар чистой кровью своей,

Но ничуть не жалел, не отрекся от дел,

Что страдает не зря, усомниться не смел.

Его имя средь рода титанов — табу,

Повторить не желали Декара судьбу.

Его дочь безгранично ему дорога,

Невзлюбил ее Вигис, Сакрона слуга.

И любовь ее с сыном любимым своим

Он позволить не мог, встал вопрос перед ним:

«Чтоб во сталь обратился вновь сына кулак,

Лапиона избавить от девы той как?»

Лишь один видел способ проблему решить,

Лапион должен деву навек позабыть.

И к кристальному лесу держал Вигис путь,

Чтоб помочь чувствам сына навеки уснуть.

Духа Мазиса криком призвал злой титан,

Чтоб Мифаи той лик был забвенью придан.

Дух кристальных лесов согласился помочь,

Лапиону из сердца прогнать деву прочь.

Обратил его сердце в рубина кристалл,

Чтоб любить сын не мог и вновь битву начал.

Разлюбил он Мифаю, забыл навека,

И за меч вновь взялась Лапиона рука.

Лапион путешествовал в поисках славы,

Добывал уважение в битвах кровавых,

Он исчез, и никто знать не мог, где сейчас

От руки его свет новой жертвы угас.

Но искала любовь дочь титана, Мифая,

Все блуждала по миру, покоя не зная.

Почему кровь чужую вновь стал проливать?

Что случилось, что начал любовь забывать?

Дочь Декара не знала желанный ответ,

Но искала во мраке надежду на свет.

Повстречала в бескрайнем просторе миров

Ту, что сможет лишить ее грусти оков.

Древний дух, погруженный в работу всегда,

В паутине судьбы утопляла года,

Паучиха Изила желала помочь,

Чтоб забылась Декара прекрасная дочь.

Благодарна Мифая, но сердце болит:

Может, воин ее в мрачной битве убит,

Может, кто-то сразить Лапиона сумел,

Может, славная смерть — Лапиона удел.

Но сказала Изила: «Не сгинет герой,

Ведь фпобеду и кровь понесет за собой.

Он по миру лишь жаждой сражений гоним,

Жизнь не скоро отдаст, его дух несломим».

Пряха судеб могла ее жизнь изменить,

Боль Мифаи в груди без труда утолить,

Но богиня совсем не желала того:

Позабыть Лапиона навек своего.

Изменилась тогда паучиха в лице,

Покопалась немного в волшебном ларце,

Нить судьбы ей дала, чтоб везде и всегда

Лапиона найти, не терять никогда.

«Но забыл он меня, даже если найду,

Он не вспомнит, а я без него пропаду».

— Загрустила Мифая, свой взгляд отводя,

Но сказала Изила, чуть-чуть погодя:

«Есть ручей, что в высоких горах протекает,

Что утрачено, вновь та вода возвращает.

Коль бывали любви в его сердце следы,

Возвратят ее капли волшебной воды».

Так Изила посеяла в сердце Мифаи

Ту надежду, что все на пути сокрушает.

А затем рассказала, к воде как пройти,

Миновать что придется на верном пути.

И Мифая рванулась в нелегкий поход,

Чтоб найти тот источник утраченных вод.

Без конца продолжала свой длительный путь,

Чтоб однажды опять к Лапиону прильнуть.

Как взошла на вершину высоких тех гор,

На ручей всемогущий упал ее взор.

Набрала той воды и рванулась искать,

Где оставил врага Лапион погибать.

Нить судьбы помогла отыскать ей любовь:

к тем бескрайним полям, где росой пала кровь,

Где десятки поверженных тел остывают,

Провела чрез пустыни и горы Мифаю.

Там измученный боем стоял Лапион,

Бессердечен, безмолвен, никем не сражен.

Напоила Мифая его той водой,

Что лишает утрат и дает шанс второй.

Поцелуя тепло вдруг зажглось на устах,

И кристальная клетка рассеялась в прах.

Снова сердце в груди Лапиона забилось,

И сиянье любви вновь в глазах появилось.

Но узнал о том Вигис, от гнева вскипел,

Одиночество сыну вернуть он хотел.

В жизни даром нельзя ничего получить,

А за силу он должен любовью платить.

Появился на Вигиса зов сын глубин:

За спиной — сотня рук, злой гигант Центорин.

Как Мифаю украл, воспылал Лапион,

На сраженье с гигантом направился он.

Лапион в бой бежал, замахнувшись мечом,

Центорину удары его нипочем,

Он в свирепом бою Лапиона сразил

И Мифаю под землю навек заточил.

А израненный воин без силы упал,

Поражения вкус он впервые познал.

Но желанье отца Лапион не свершил:

Посвятив жизнь любви, о боях позабыл.

Вновь Мифаю увидеть ценою любой