Хроника Быховца

Троинат же направил к своему брату к Товтивилу в Полоцк посла, сказав так: «Ты, брат, приезжай сюда, разделим себе землю и имущество Миндовга»; тот приехал к нему. И начал думать Товтивил, намереваясь убить Тройната, а Тройнат тоже думал о Товтивиле.

И сообщил о намерении Товтивила боярин его Прокопий полочанин; Тройнат же, предупредив Товтивила, убил его и начал княжить один. Затем начали думать конюхи Миндовга, четыре работника, как бы им убить Тройната. Тот пошел в баню мыться, они же, выбрав время, убили Тройната; такой был конец убийства Тройната.

Услышав же это, Войшелк пошел с жителями Пинска к Новогрудку и оттуда, забрав с собой новогрудчан, пошел княжить в Литву. Литва же вся приняла /17/ своего господина с великою радостью. Войшелк начал княжить во всей земле Литовской, и начал избивать своих врагов, и избил их безчисленное множество, а прочие разбежались кто куда, и того Евстафия[146] окаянного убил, того беззаконного воеводу Миндовга.

И когда княжил Войшелк в Новогрудке и в русских городах и, договорившись с князьями русскими, вел много войн с князем польским Болеславом[147]. И много войн вел, и много крови пролил в Польской земле, и землю опустошил и города польские, Ильзу и другие, многократно сжигал. А потому, когда он правил, крестился в русскую веру и принял монашеское звание, и постригся в монахи, и пошел в монастырь в Угровск, в церковь святого Даниила. А в монастыре настоятелем был Григорий Полонин; и, находясь в монастыре, был очень набожен, и жил в монастыре немало.

И через непродолжительное время прислал князь Лев Владимирский к Васильку, своему брату, желая с ним встретиться, и прося, чтобы он послал для какого-то совета Войшелка, чтобы и тот туда же к ним приехал. И князь Василько Галицкий просил Войшелка, чтобы он там же к ним приехал и с ними увиделся, а Войшелк не хотел туда ехать, так как не любил /18/ князя Льва и не намеревался туда ехать ради князя Льва, но поехал по зову Василька и Шварна в город Владимир. И приехал в святое воскресенье и стал в монастыре святого Михаила Великого. И вскоре после встречи просил всех тех князей на обед Маркольт немец; и были у него на обеде и много веселились. А затем Василько, напившись, поехал в свое подворье, а Войшелк поехал в монастырь святого Михаила, где остановился. И потом приехал к Войшелку в монастырь Лев, и сказал Войшелку: «Выпьем еще, кум». И Войшелк вышел к нему, и Лев по дьявольскому наущению вспомнил, что отец его и он сам громили Русские земли и вредили ему самому, и здесь, в монастыре святого Михаила, убил его. И так закончился род князя Римского Палемона, и там же его, в монастыре у святого Михаила, Василько и похоронил.

И паны, жалея прирожденного своего государя, взяли себе государей Свинторога, сына великого князя литовского и жемайтского Утенуса, из [герба] Китовраса. И после того, как Свинторог немного пробыл князем в Новогрудке и в русских городах, отец его великий князь литовский и жемайтский Утенус умер...[148]. /19/

На имя того великого князя. И когда тело какого-либо князя литовского или пана сжигали, при них клали когти рысей или медведей, так как верили, что должен наступить судный день, и представляли себе так, что должен прийти бог и сесть на высокой горе и судить живых и мертвых. На гору же эту будет трудно взобраться без тех рысьих или медвежьих когтей, и поэтому подле них клали те когти, с которыми они должны были на ту гору лезть и явиться на суд бога. И хотя они были язычниками, и лишь позже крестились, но и ранее верили в единого бога, и верили, что придет судный день, и верили в воскресение мертвых, и в единого бога, который судит живых и мертвых.