Хроника чувств

А. Меркль: Было задействовано слишком много сил. Сотрудники 18-го комиссариата со мной бы не справились. Однако поскольку господа из группы обеспечения безопасности в Бонне моложе, выносливее в беге и прошли креативный курс поиска путей отхода (как и мы), можно было быть уверенным, что они всегда поймают покушавшегося после того, как он выстрелил. Но это полезно только для осуществления судопроизводства, а не для предотвращения покушений. Суть же проблемы в другом: мы могли бы предупреждать покушения, внедряясь в соответствующие группы, «прореживая» их путем арестов и подрывной работы. Однако для этого потребуется изменение уголовно-процессуального кодекса, судебного законодательства, объединение всех органов безопасности, более эффективное международное сотрудничество, повышение зарплаты, развитие творческого мышления и, наконец, наполнение всей работы смыслом. Отрадно, что мы видим смысл нашей жизни в защите конституции и жизни министров.

Вопрос: Как вы представляете себе изменения?

А. Меркль: Я подробно разработал это применительно к своему должностному положению. Прежде всего было бы необходимо сделать так, чтобы нам разрешили делать то, что мы можем. Противник, за публикациями которого мы также наблюдаем, называет это «раскрепощением производительных сил», и мы рассматриваем себя как производительную силу, задачей которой является производство конституционности.

Вопрос: Считаете ли вы выстрел в голову министра, который стоил ему части челюсти и нескольких зубов, вкладом в такое преобразование?

А. Меркль: Я уже сказал, что немного не рассчитал…

Вопрос: Не переоценили ли вы свои вышеназванные способности, если даже не можете точно прицелиться?

А. Меркль: На расстоянии в четыреста метров и лучший стрелок не может гарантировать абсолютной точности. Между прочим, промах произошел по причине того, что министр двигался.

Вопрос: Вы должны были это учитывать.

А. Меркль: Я так и делал.

Вопрос: Так, значит, вы сознательно шли на риск?

А. Меркль: Так точно. Тактика, утверждает наш противник — а мы готовы учиться у противника! — является функцией стратегии. Если заменить «стратегию» на «смысл», то фактор неопределенности, присущий смыслу всей нашей деятельности, не может не влиять и на отдельные наши действия. Они будут включать в себя факторы неопределенности — вы называете это риском. Без риска сегодня не осуществимо вообще ни одно предприятие.

Вопрос: Не могли бы вы объяснить нашим слушателям то же самое более простыми словами?

А. Меркль: Я выстрелил ему в щеку, потому что у нашей жизни вообще нет никакого определенного смысла. В таких условиях невозможно всегда стрелять точно в цель.

Вопрос: Но вы могли бы подождать, пока министр подойдет поближе.

А. Меркль: Тогда бы меня засекли в момент выстрела.

Вопрос: Но ведь вас и так поймали.

А. Меркль: В тот момент я этого еще не знал.

Вопрос: Но вы принимали это в расчет?

А. Меркль: Разумеется.

Вопрос: Довольны ли вы результатом своего поступка?

А. Меркль: Разумеется нет. Я потерял свою должность, которой и собирался придать смысл, а теперь меня ожидает суд. Коллеги шарахаются от меня, и никто не хочет брать на себя ответственность, хотя речь идет о настоящем учебном действии. Успехом это не назовешь!

Вопрос: Но разве вы ожидали иного?

А. Меркль: Вы правы. Иного я и не ожидал. Но что же тогда делать? Ведь как-то надо высказаться.

Вопрос: У вас отличные характеристики по службе.

А. Меркль: Это так.

Вопрос: Вы логик — как я вижу, у вас даже университетский диплом по логике. Однако ваше поведение представляется нам противоречивым.

А. Меркль: Это только кажется. Мы учились, учились, учились и хотим наконец получить возможность действия.

Вопрос: Чем вы займетесь, выйдя из тюрьмы?

А. Меркль: Вместе с одним коллегой, которого подставила проститутка и который был уволен из полиции (его также обвинили в денежных махинациях), мы откроем частное детективное бюро, задачей которого будет сбор информации для отдельных фирм и концернов.

Вопрос: Потому что промышленный шпионаж, саботаж и подстрекательство рабочих принимают все более серьезные масштабы?

А. Меркль: Так точно. Это задача, с которой государство не справляется и справиться не в состоянии, от которой ему следует отказаться, потому что оно — мы знаем об этом от противника — не относится ни к производительным силам, ни к производственным отношениям, представляя собой третий, административный орган господствующего класса (мы-то, разумеется, не верим в классы, однако пользуемся этим понятием, потому что в тактическом планировании оно дает четкий обзор). Поэтому оно и не может входить во все детали. А наш подход как раз и касается этих деталей, которые мы корректируем, используя все средства.