Хроника для Акаши: Закат... (Часть первая: Фиирация) (СИ)

— Вильям, будь проще, у тебя вместо лица какая-то искаженная картина одного неадекватного художника, что боялся спать. — спокойным голосом говорил Святейший. Вскоре им за стол принесли поднос с едой и алкоголь. Святейший спокойно ел, наслаждался пищей, а вот Вильям, наоборот, ел вяло, совершенно не думая над вкусом блюда, он думал, размышлял, боялся.

Неохотно поедая пищу, Вильям заметил, как к столу, за которым он сидел, начал подходить Арантин, он раньше только слышал и видел его по телевизору. Арантин взял стул от другого столика по соседству и, поставив перед столиком Вильяма, сел.

— Арантин, очень рад вас видеть. — поздоровался Святейший. Арантин протянул тому бумажку, что тот давал официанту.

— Привет, Святейший. — Арантин говорил на чистом, датском языке. — Не ожидал, что ты сюда придешь… Так значит ты собираешься отправиться в ДАР на Аукцион за картинами Четвертого? Но зачем мне-то об этом знать? Или ты просто захотел со мной поговорить, как в старые добрые времена? — и только сейчас Арантин заметил Вильяма, он был испуган и сидел весь на нервах. — А кто это?

— Ты про Вильяма? Разве я тебе не рассказывал? Вильям лучший мой проповедник, благодаря ему наши доходы взлетают до небес.

— А чего с ним не так? — поинтересовался он.

— Ты же знаешь про мое нездоровое увлечение? Так вот, он тоже знает. Точнее, недавно узнал. Еще не отошел от шока. — он отвечал без утайки, как будто разговаривал со старым знакомым, для которого ужасное поведение его друга что-то привычное. Услышав ответ, Арантин ничуть не удивился, даже не возмутился.

— Понятно. Не хочешь переговорить со мной в моей комнате? Хочу поговорить с тобой о… Кхм… О, ну, ты и сам знаешь. — намекнул Арантин.

— Что ж, хорошо. Вильям, подожди нас здесь, мы скоро вернемся. — попросил Святейший и ушел вместе с Арантином.

— Д-да, конечно… — ответил Вильям.

Через какое-то время Арантин вернулся. А вот Святейшего уже не было.

— Ну, снова здравствуйте. — радостно поприветствовал его Арантин.

— А где Святейший? — недоумевал Вильям.

— Ты больше не состоишь в секте «Семья». Ты теперь мой человек.

— Что?!

— Я поговорил со Святейшим и он разрешил тебе путешествовать со мной. Считай это моим подарком… Я видел, как ты страдал в его присутствии. Знаешь, иногда не знание — это счастье, истинное счастье.

— И я его больше не увижу? И со мной все будет хорошо? — переживал за себя Вильям.

— Конечно… Но перед этим тебе следует подписать контракт со мной. Не волнуйся, это просто формальность. Пройдем ко мне в комнату.

— Да, конечно! — уже обрадовался Вильям.

25 февраля, 1:00, Комната Арантина.

Арантин сел за свой массивный стол и достал из-за стола бумагу со странными иероглифами, смахивающих на египетские. Он положил бумагу перед Вильямом и протянул ему перьевую ручку.

— Итак, Вильям, скажи мне, почему ты оказался здесь?

— Что? В смысле? Ты же знаешь! Потому что Святейший и его приближенные извращенцы, которые издеваются над детьми, ходят безнаказанно!

— Так ты оказался здесь, потому что хотел справедливости? Так?! А не потому что ты трус?

— Трус?! Я?! Неет! Конечно же, нет.

— Хватит врать самому себе. Ты прекрасно знаешь, кто ты, но не хочешь этого принимать… Что в тебе не так? Я разговаривал со Святейшим о тебе и он мне рассказал о твоих проблемах. Итак… Ты всю жизнь брал малую часть от своей зарплаты, специально проигрывал в карты большую часть, так почему же?

— Я просто не хотел брать больше, чем заслуживал, да и к тому же дети, нуждающиеся в деньгах, были бы благодарны…

— Нет! Ты просто прикрываешься этой прекрасной мыслью, но на самом деле ты в ужасе, ты боишься, что тебя убьют из-за лишней монетки! А теперь скажи мне, что ты сделал, когда увидел своего мертвого «брата»?

— Я? Я… Ну, я позвонил в главную церковь, чтобы они помогли мне и ему, и…

— Нет! Ты должен был позвонить в полицию, но вместо этого ты все рассказал Святейшему, ты побоялся, что погибнешь, если расскажешь кому-то другому, ежели не церкви. А что ты сделал, когда увидел, как сжигают твою церквушку и вместе с тем избавляются от улик по убийству? Ты просто смирился, потому что боялся, что с тобой произойдет то же самое! Ты боялся, что тебя сожгут и больше никто о тебе не вспомнит! А теперь самое главное: что ты сделал, когда узнал тайну о своем начальстве? М? Что ты сделал, когда увидел тех детей?

— Я, я… Ничего! Ничего не сделал! Я… я испугался! Я трус! Да, ты прав, я трус… — практически плача, с надорванным голосом отвечал Вильям.

— Да! Именно. Ты должен был сразу все рассказать полиции и тогда бы у тебя не было проблем. По крайней мере со своей совестью. А теперь посмотри на себя. — Арантин достал небольшое зеркальце и дал его Вильяму. — Ты выглядишь больным, глаза дёргаются и бегают по сторонам. Ты болен. Болен своей бесхребетностью, страхами и остальным. А теперь скажи мне последнее, почему ты стал священником и проповедником этих сектантов?

— Нет! Хватит, я не буду с тобой говорить! Ты…