Хроника для Акаши: Закат... (Часть первая: Фиирация) (СИ)

После она зашла в приоткрытую дверь. Она попала в большое помещение. Много света из-за окон, много спортивного снаряжения. И прохладно. Наверное, чувство прохлады создавали десятки кондиционеров в этом спортзале.

Удивительно. Снизу жара, а сверху холод.

И уже собираясь уходить обратно, Виктория увидела еще одну лестницу. Наверх, на крышу. Что-то заставило Викторию подняться наружу. В ветер и дождь. На крыше было хорошо… Погода была прекрасна. Шел небольшой дождик, но солнце светило ярко и тепло. Дул ветер несильный, но приятный. Тучи иногда закрывали небо, но ненадолго, ведь это только на небольшой высоте ветер шел тихо. Там высоко в небе он дул сильно и тем самым быстро гнал тучи. Перед Викторией стоял Арантин с голым торсом, а в руке он держал свою рапиру, что обычно весит у него в каюте на стене. Он же стоял перед большой колонной, что соединяла третий этаж задней части Фиирации, на колоне висел черно-красно-белый триколор, как, собственно, и на всех остальных флагах Фиирации. Арантин смотрел через свои черные очки на пустоту. Он поднял рапиру, как будто вызывал невидимого врага на бой. И тот согласился. Арантин стал фехтовать с пустотой, воздухом и водой. Эти две стихии как будто кружили вокруг него, время замедлилось, а враг был невероятно искусен. Арантин быстро нагибается, пытаясь ранить своего врага по ногам, но тот отпрыгивает назад. Удар, удар, удар. Арантин не успевает следить за его ударами и в конце концов падает, поскальзываясь на скользкой поверхности. Арантин проиграл, а воображаемый соперник пропадает. Время вновь стало идти, как надо, а вода и ветер тяжело упали на Арантина. А Виктория так и смотрела завороженным взглядом.

— Черт… — услышала Виктория от Арантина. На его груди она заметила интересную татуировку, четыре наложенных друг на друга треугольника с разными рисовками на концах, получившейся странной звезды.

— А? — Арантин заметил Викторию. — Ты чего здесь? Нашла того, кто следит за мной? — спросил он.

— Э-э… — засмущалась Виктория. — Нет! Пока нет! Но я знаю, кто не мог этого сделать.

— Да?! — удивился Арантин и, приподнявшись, повернулся к ней лицом. — И?

— Да, да, конечно. Я уверена, что этого не делал Вильям, Госта и Агнета. Да и вообще… Не похоже, что здесь кто-то желает тебе зла. Кроме Аманды. Я думаю, это она. Но я пока не уверена.

— Аманда? Ха-ха-ха! Нет, это точно не она. — уверенно сказал Арантин. — Да, у нее есть зуб на меня. Вот если бы кто-то покушался на мою жизнь, то я бы уверенно сказал: «Да!», но этот человек просто наблюдает, собирает информацию. Это не Аманда. Ведь никто, следя за другим человеком в его окружении, не будет открыто заявлять о своей неприязни. Но у меня есть один на примете… Лаймонис. Наш программист, так сказать. Вообще я не собирался брать его в свою команду, ведь он… Болен, если можно, так сказать. Кое-кто меня попросил взять его и я не мог не согласиться… Поэтому он здесь.

— Хмм… Лаймонис, значит. — задумалась Виктория.

— И? — не понял Арантин. — Чего ждем?

— Э-э… Да, я пойду! — испуганно сказала Виктория и спешно покинула эту часть корабля.

— И чего это с ней? Ладно… Надо б и мне спускаться… Э-э! — зевнул Арантин, поднял с пола промокший пиджак и направился к лестнице — А то спать охота…

7:00, то же место.

На шестом ярусе Грета в поварском одеянии готовила изысканное блюдо для Ребекки, что следила за всем происходящим с большой долей заинтересованности. Не редко Грета отвлекалась на металлическую руку Ребекки, после чего резко отводила взгляд с кричащей мыслью: «Не смотри, не смотри, не смотри!!!» Сама же Ребекка — француженка, с прелестными черно-каштановыми волосами, большими выразительными глазами, длинными ресницами и маленьким носиком, а вот брови у нее были широкими. Это не предавало красоты, даже больше: отбирало ее. Левой же руки не было, вместо нее был протез. Красивый и наверняка дорогой. Многие люди пытаются как-то скрыть протез за имитацией оттенка кожи, но только не Ребекка, она наверняка даже не задумывалась об этом. Одета она была в белоснежный плащ, без выреза для рук, поверх рубинового цвета блузки, на ногах облегающие джинсы темно-алого цвета и высокие каблуки. Характер у Ребекки был достаточно своеобразный. Вот она веселится, а вот грустит, снова веселится, после обижается, дуется, а еще через какое-то время жалуется на жизнь и матерится. Одним словом, характер у нее «Детский».

— Грета-а-а! — протяженно проговорила она. — Мне скучно! — голос у нее был примерно такой же, какой бывает у девочек лет 15-17-ти, ходя выглядела на лет десять старше.

— А я что сделать должна? — удивилась Грета. — Смотри, как я готовлю, и тем самым развлекайся. Развлекать тебя я не должна!

— У-у! — Грета надула щечки. Но после хитро улыбнулась и как-то по-особенному дернула протезом. После чего та отпала на металлическую часть пола, отдавшись скрипом по всей кухне.

— А-а!!! — испугалась Грета и ее ложка упала в суп… — Ребекка! Руку твою побери… — как бы сматеркнулась она.