Хроника достославных событий, кои произошли при завоевании Гвинеи по приказу инфанта дона Энрики (ЛП)

В год тысяча четыреста сорок шестой стал инфант приказывать отправлять свои корабли, дабы вернуться к своему завоеванию; однако прежде, нежели свершить что-либо в сем деле, он просил инфанта дона Педру, своего брата, каковой в то время управлял королевством от имени короля, чтобы тот дал ему свою грамоту, в каковой наложил бы запрет на всех уроженцев сих королевств, с тем чтобы никто из них не возымел дерзости отправляться к островам Канарии вести войну или заниматься торговлей без повеления оного инфанта. Каковая грамота была ему предоставлена и, сверх того, была ему дарована милость на пятую часть от всякой вещи, кою оттуда доставят (что было весьма справедливо предоставлено, принимая во внимание великие издержки, кои тот благородный принц прежде понес в связи с оным завоеванием). И хотя мы находим текст той грамоты приведенным в первой книге, написанной Афонсу Сервейрой, по каковой мы следуем сей истории, мы не заботимся о том, чтобы переписать ее, ибо то не есть вещь новая для всякого разумеющего человека — видеть подобные писания, так как ведаем мы, что стиль их столь общ, что более вызовет скуки у читателей, нежели желания узреть обычные их суждения[431].

ГЛАВА LXXXV. О том, как возвратилась каравелла Алвару Дорнелаша, и о канарцах, что он взял.

Теперь в сей главе подобает вернуться к деянию Алвару Дорнелаша, про коего мы написали, что он оставался на островах Канарии; каковой со стыдом позволил оставить себя там, поскольку казалось ему, что его будут порицать (receberia prasmo), коли вернется он в королевство без какой-нибудь добычи, по коей можно будет узнать о некоторой доле его труда.

И было так, что Афонсу Марта привел его каравеллу, как мы уже сказали; каковая была отправлена к островам Мадейры, куда оный Алвару Дорнелаш послал с тем, чтобы взять им продовольствия (bitalha) по цене, что будет получена от продажи двух канарцев, коих он в ней послал; тех же, у кого он взял их взаймы, ему оставалось удовлетворить товарами, равными им по стоимости. Но по случаю погоды она [каравелла] не смогла пристать к островам и была вынуждена войти в устье Лиссабона, где в это время года пребывал некий Жуан Дорнелаш, оруженосец короля, человек дворянского сословия, взращенный при дворе короля дона Жуана и короля дона Дуарти, кузен сего Алвару Дорнелаша, о коем мы говорили; каковой вместе с ним имел одинаковое владение оною каравеллой, и оба имели намерение отправиться в ней; только, что касается времени первого отбытия, то Жуан Дорнелаш получил приказ короля, коим тот повелевал ему прекратить на то время сие путешествие, ибо столь необходима была его служба.

Когда тот оруженосец увидел таким образом каравеллу, каковою она прибыла, то проведал о нужде в коей должен был пребывать его кузен; и тотчас же приказал побыстрее приготовить припасы и людей, коими корабль мог быть снаряжен; и также взял товаров, коими, как он разумел, его кузен удовлетворит долг по части тех пленников, что он взял.

И сей Жуан Дорнелаш был человек отважный, жаждущий великих деяний; и, таким образом, поспешно проделал свой путь (хотя и находился при великих своих издержках), прибыв вскоре на тот остров, где пребывал его кузен; каковой [остров] был тот, что зовется Форти-Вентура. Прибыл туда тотчас же Алвару Дорнелаш, сразу как только узнал о его прибытии; каковой, отведя в сторону своего кузена, сказал ему:

— Поскольку я прежде сказал сим кастильцам, что сия каравелла целиком моя (каковую вещь я сказал им, дабы им возыметь причину помогать мне лучшим образом в моих деяниях, полагая, что вы не прибудете в сию землю, и также, главным образом, чтобы снарядить с их помощью одну фушту, что здесь пребывает), посему я молю вас, чтобы, хотя бы то и означало для вас урон вашей чести, ради меня оказалось вам угодно сие поддержать, предупредив всех, дабы они сказали, что корабль — мой, и что как вещь, мне принадлежащая, он прибыл сюда со всем, что на нем есть. Затем же, друг кузен, остается вам в другой раз приказать мне вещь иную, хотя бы она и была гораздо большею; и истинно будет, что, помимо причин, кои я имею, принимая от вас сию милость, я свершу то с такою [доброю] волей, какую вы узрите.

— Бога ради, кузен, — сказал Жуан Дорнелаш, — хотя во всякой доле для меня было бы тягостно уронить мою честь, принимая во внимание, что я за человек и какого воспитания, — все готов отложить я в сторону, дабы исполнить ваше желание, хотя некоторые из сих, что прибыли со мною, являются такими людьми, что явились сюда более по дружбе, нежели в надежде на прибыль; ибо прибыл сюда Диегу Вашкиш Портукаррейру, оруженосец короля, нашего господина, и также иные добрые [мужи]; однако же я потружусь над сим, насколько смогу.