Хроника гениального сыщика

Все это мы увидали, прищуриваясь в почти кромешной тьме.

Василий Иванович, крепенький мужичонка в спортивных штанах «Adidas», участливо нас выслушал.

Голубые, в красных прожилках, глаза замерцали с ласковым блеском.

– Авва! Увва! Овва! – взвыл Василий Ломаный и, сорвав со стены бубен, отчаянно ударил в него.

Я с похолодевшими конечностями вжался спиной в плетеное кресло, стараясь не терять из виду смутный абрис осатаневшего мага.

Василий зажег саженую черную свечу. Комната тотчас наполнилась жутким амбре.

– Молодец! – прошептал Рябов. – Все как положено делает. По науке.

А шаман, меж тем, встал на четвереньки, лязгнул золотыми зубами, почесался левой ногой за ухом, а потом кубарем, сметая всё на пути, стал кататься по залу.

С истошным треском свалился антикварный торшер. Зеркальными брызгами обрушился стеклянный журнальный столик. Выпустила из себя густой лебяжий пух диванная подушка.

– Авва! Увва! Овва! – все омерзительнее завывал шаман.

«Каких только профессий не бывает на свете!» – подивился я про себя.

– Включите свет! – приказал колдун.

Я щелкнул тумблером.

Зал залился янтарным светом.

Шаман предстал пред нами сплошь в лебяжьем пуху, в стеклянных осколках, лицо его сводила судорога экстаза.

– Ну? – выдохнул Рябов.

– Идите и не мешайте ему… – строго сказал шаман.

– Автобусу-призраку? – уточнил я, акушер второго разряда, Петр Кусков.

Колдун с достоинством кивнул головой.

– Он же передавит всех москвичей?! – взметнул брови с проседью (будто присыпаны солью, sic!) сыщик Рябов.

Маг снисходительно усмехнулся:

– Он давит исключительно нечисть. Сутенеров. Киллеров. Проворовавшихся магнатов. Простым людям абсолютно ничего не грозит.

– А проституток? – Рябов заиграл желваками – Он будет давить гулён?

– В полицейских сводках нет и не будет ни одной фамилии заблудшей овечки.

4.

Со смутными предчувствиями мы покинули чертоги провидца и колдуна.

Прямо по Краснопресненской набережной на полном ходу несся автобус-призрак.

За рулем его, чуть сгорбившись, сидел Владимир Мономах.

Царская его папаха переливалась алмазами и яхонтами.

Внезапно для себя мы с Рябовым приветственно помахали ему.

Потом несколько кварталов шли в гробовой тишине.

– А что же Жужу? – оторопело спросил я Рябова. – Почему автобус-убийца чуть не раздавил нашего пса?

Рябов заиграл желваками:

– Видимо, он по ошибке принял его за песьего сутенера.

Глава 18 Золотой глаз

1.

Однажды в полночь, сверкая в лунных лучах мокрым кожаным пальто, ко мне ворвался инспектор Рябов.

– Акушер Кусков, вы спите? – несказанно изумился он.

– Это шутка?! – я выпрыгнул из кровати, быстро натянул брюки со штрипками, фланелевую рубашку и джинсовую кепку с треснутым коленкоровым козырьком.

Сыщик в явном волнении несколько раз пересек по диагонали мою скромную комнату, ковыряя костяной зубочисткой в верхнем ряду коренных зубов, потом сильно сдавил мое плечо.

– А! Больно! – невольно вскрикнул я.

– Украден лучший рысак московского ипподрома. Кристалл!

– Тот, в белых яблоках?

– Он!

– Может, просто ушел?

Рябов саркастически усмехнулся.

– Петя! Лошади в миллион долларов просто так не уходят…

– Что должен делать именно я?

– Возьмите ампулы со снотворным и резиновый жгут. Живо!

2.

Ипподром был по-осеннему пуст и хладен. Лишь таджик-дворник с длинной седой бородой подметал бронзовые листья клена. Где-то вдалеке курлыкали птицы неизвестной мне породы. Воробьи? Голуби? Дикие куры?

– Инспектор Рябов! – представился дворнику инспектор Рябов.

– Акушер второго разряда, Петр Кусков, – представился я, акушер второго разряда, Петр Кусков.

Таджик лишь метнул в нас взгляд маленьких красноватых глаз и молча продолжал подметать палые листья.

Сыщик с тигриной легкостью подскочил и ударом джиу-джитсу выбил метлу из рук молчуна.

– Аллах акбар! – истошно закричал уборщик.

Рябов и тут был начеку. Он стремительно подсек дворника, тот рухнул в груду по-винному прелых листьев.

– Так будем мы говорить или нет? – спросил его инспектор. – Где Кристалл?

– Я не говорю по-русски… Я нелегал и таджик.

– Похоже, он и вправду ничего не знает, – резюмировал Рябов.

3.

Мы зашли перекусить в бар ипподрома «Зеленый гул».

Бармен этого заведения Павел Шустиков ловко бросал и почти всегда ловил бутылки с алкогольными напитками.

– Вы ищите скакуна по кличке Кристалл? – хитро прищурился бармен.

– Ничего подобного, – на всякий случай открестился Рябов.

Бармен подкинул бутылку. Чудом поймал. Налил доверху виски. Щедро хлебнул.

– Я вам друг, – сказал он. – Меня не нужно бояться.

– И что же вы знаете? – выступил вперед я, акушер Кусков.

– Думайте о золотом глазе!

4.

Через полчаса мы уже были в глазной клинике профессора Федорова.

Там нас не могло не поразить изрядное количество людей с перевязанными глазами. У кого правый. У кого левый. У многих – оба. У буддистов – три.

И тут мы услышали ржание. Молодое, призывное.

Кинулись по направлению к этому звуку.

Для этого нам пришлось обогнуть илистый пруд, пересечь симпатичную березовую рощицу, перейти вброд чистую, веселую речушку и оказаться на клеверном выгоне.

Там и ржал искомый рысак.