Хроника гнусных времен

Когда наконец уселись на террасе и наступили тишина, благолепие и сытость, Кириллу показалось, что он ждал этого момента всю свою жизнь.

Задержавшийся ужин был вкусным, и никто не ссорился, а все мирно разговаривали, и даже Света не говорила гадостей Соне, а Владик не пихал в бок свою мамашу. Чай пили до двенадцатого часа и потом еще долго сидели просто так, слушая близкий Финский залив и стрекотание полуночных цикад в траве. Потом Сергей ушел проверить, закрыты ли поливальные краны, а Кирилл мирно курил на крылечке, где его заметила Нина Павловна и сказала, что у них принято равноправие, и если женщины должны после еды еще разобрать и вымыть посуду, то мужчины вполне могут им помочь, а не мечтать, глядя в звездное небо. Кирилл согласился с тем, что это справедливо, и Нина Павловна вручила ему самовар, который следовало ополоснуть и поставить на садовое крылечко.

Он подволок самовар под толстую струю высокого уличного крана, вытряхнул остатки углей и обошел дом, держа самовар за одну ручку. Было совсем темно, и голоса почти не доносились на эту сторону сада. Кирилл пристроил свою ношу на крыльцо и посмотрел на чернильное пятно соседнего дома. Дом был темным и зловещим и казался необитаемым, как декорация к фильму ужасов.

Кто там может прятаться? Зачем?

Он достал сигарету и щелкнул зажигалкой. Теплое пламя осветило руки, сделав окружающую тьму еще более плотной.

— Нет, — сказал кто-то совсем близко, Кирилл вздрогнул, пламя метнулось и погасло. — Я не знаю! И вообще, это ерунда какая-то!

Кирилл шагнул к крыльцу, в глухую темень, и оглянулся, всматриваясь в кусты. Говорил Сергей. Кирилл не видел его, но слышал очень хорошо.

— Оставь это мне. Я завтра же разберусь. Господи, какие глупости!

Его собеседник молчал, а подобраться поближе Кирилл не мог.

— Подожди! — сказал в темноте Сергей. — Да это не текст, а черт знает что.

Раздалось какое-то шевеление, послышался треск веток, и Сергей появился на дорожке в двух шагах от Кирилла. Лица было не видно, только майка отчетливо белела, как намазанная фосфором. Он постоял на дорожке и пошел к дому, обходя его с другой стороны. Кирилла он не заметил.

Черт побери, опять ночной разговор в саду, только на этот раз Кирилл почему-то по голове не получил.

С кем он разговаривал? О чем?

Кирилл еще постоял, прислушиваясь.

Никаких шагов, шорохов и скрипов. Ночной ветер тихонько шевелил листья. С какой стороны пришел гость? Из соседнего дома? Или из парка? Или с террасы, когда все разбрелись после ужина неизвестно куда?

Со своего места под крыльцом Кирилл дотянулся и подергал дверь в дом. Она была заперта. Значит, с садового крыльца никто не спускался.

Где этот человек? Ушел? Или из темноты наблюдает за Кириллом? Наверняка его рубаха так же фосфоресцирует в темноте, как Сергеева майка.

Наступив на клумбу, Кирилл выбрался на дорожку и обежал дом. На террасе горел свет, но никого не было, очевидно, все давно убрали со стола и разошлись. В кухне было темно. Кирилл заглянул на лестницу и приоткрыл дверь в пустую гостиную.

— Вы что-то ищете? — спросила Нина Павловна, появляясь в конце коридора.

— Сергея не видели? Я хотел попросить у него сигарету.

— Он давно спит, — проинформировала Нина Павловна, — а курить на ночь…

— Очень вредно, я знаю, — перебил Кирилл, — а Света или Владик? Тоже спят?

Нина Павловна пожала плечами. На локте у нее висело полотенце, она подхватила его и зачем-то протерла раму ближайшей картины.

— Света в ванной, а Владик, по-моему, собирается смотреть «Формулу-1». Он в библиотеке.

— «Формулу-1» по вторникам не показывают, — пробормотал Кирилл.

— Что?!

— Ничего.

— Вам больше ничего не нужно на улице? Я запираю дверь.

Кирилл смотрел, как проворные пальцы повернули ключ и задвинули старомодную щеколду.

— Кирилл, — позвала Настя с верхней лестничной площадки, — тебя забыли на улице?

— Нет, — откликнулся он, — я иду.

Тем не менее он медлил.

Нина Павловна скрылась за своей дверью, вода перестала отдаленно шуметь в ванной, из чего следовало, что Света закончила свои омовения и вот-вот покажется в коридоре, Дмитрий Павлович что-то громко сказал и засмеялся — и все стихло.

Никто не собирался ни входить, ни выходить из дома.

В коридоре было темно, только отсвечивал бок длинной вазы с сухими цветами, освещенный лунным светом из квадратного окна.

Кирилл еще постоял, неизвестно чего выжидая, пошел к лестнице, зацепился ногой и чуть не упал, с грохотом свалив что-то с вешалки.

— Черт побери!

Он зацепился за ремень сумки, пристроенной к обувному шкафчику, вывалив на пол темную кучу барахла.

Этого только не хватало!

Он присел на корточки и стал как попало пихать все обратно в сумку. Что-то металлически брякнуло у него в руках, и он замер, быстро обследуя пальцами длинный и холодный предмет.

Плоская металлическая коробочка, на ощупь довольно тяжелая.

Выключатель был далеко, у самой двери, и он не стал зажигать свет. Вместо этого он подтащил сумку и коробочку к лунному прямоугольнику у окна.

Коробочка не открывалась, и он потянул изо всех сил. Крышка откинулась, и он едва успел ее поймать.