Хроника красного террора ВЧК. Карающий меч революции

Несколько иной подход возможен при оценке деятельности центральной ЧК (ВЧК) и ЧК на Восточном фронте, прибегавших порой к мерам, схожим с террором. Однако и их деятельность не позволяет сделать вывод о введении террора органами ВЧК в августе 1918 г. В частности, 41 смертный приговор ЧК Восточного фронта (Н. Новгород) приходится на последний день августа, по извещении о покушении на В.И. Ленина и о смерти М.С. Урицкого, т. е. на период уже красного террора. Следует также отметить, что применение как меры наказания концлагерей и заложников носило единичный характер и для большинства регионов Центральной России не было характерным явлением.

Отдельно следует выделить применение чрезвычайными комиссиями высшей меры к членам ЧК, преступившим закон. Летом 1918 г. подобная мера была применена ВЧК, а также Петроградской, Тульской, Костромской, Царицынской ГЧК к 10 чекистам, извращенно понимавшим свои права[460]. Эти расстрелы вместе с расстрелами чекистов из отряда Попова, принимавших участие в июльском восстании левых эсеров, обозначили особый подход советской власти к чекистским органам. Чрезвычайные комиссии строились как органы, безусловно, лояльные советской власти с почти не ограниченными правами, подконтрольные партии[461]. Реализация этих принципов привела к значительному увеличению роли ЧК в сентябрьские дни красного террора в карательной политике Советского государства.

Летом 1918 г. советская власть наряду с репрессиями использует и такое средство, как амнистия к определенным слоям населения. В августе 1918 г. произведен пересмотр дел арестованных железнодорожников, большинство из которых было выпущено на свободу[462]. Возможно, свою роль сыграла проходившая одновременно всеукраинская забастовка железнодорожников против германских оккупантов на Украине.

Применялась ЧК для борьбы с контрреволюцией и такая превентивная мера, как инициирование псевдоконтрреволюционных заговоров и организаций, с завлечением в их члены оппозиционно настроенного населения, преимущественно офицеров. Особо крупный размах подобная деятельность ЧК приняла в Москве и Петрограде. Наиболее известным контрреволюционным заговором, созданным ВЧК летом 1918 г., стал так называемый «заговор трех послов» во главе с Р.Б. Локкартом. ВЧК удалось с его помощью вскрыть сеть иностранных агентов и выявить конкретные планы иностранных государств по отношению к Советской России. Особенно значительна в этом отношении деятельность английского агента Рейли. Им предусматривался арест членов СНК и перевоз их в Архангельск и даже более решительные меры. «Ленин обладает удивительнейшей особенностью, — говорил Рейли, — подходить к простому человеку. Можно быть уверенным, что за время поездки в Архангельск он сумеет склонить на свою сторону конвойных, и те его освободят. Поэтому, — заявил Рейли, — было бы наиболее верным Ленина и Троцкого немедленно после ареста расстрелять»[463]. (определенную роль в становлении подобной позиции с Рейли сыграла провокация со стороны Я. Берзина)[464]. Однако этим планам не суждено было сбыться. С самого начала заговор латышских частей в Москве был инсценирован ВЧК, и деятельность вовлеченных в него контрреволюционеров протекала под ее контролем. Схожие попытки в организации контроля над заговорщиками предпринимала Петроградская губчека во главе с М.С. Урицким. Местные чекисты не торопились производить аресты выявленных контрреволюционеров (в т. ч. Л. Каннегисера), стремясь раскрыть всю сеть заговорщиков, даже известия о причастности Л. Каннегисера к подготовке террористического акта по отношению к М.С. Урицкому, не привели к немедленным арестам[465].

Подобная политика чрезвычайных комиссий, при игнорировании моральных принципов, сулила значительные успехи в борьбе с контрреволюцией, но ряд просчетов чекистов, особенно в Петрограде, привел к временному свертыванию этих превентивных мер. Убийство М.С. Урицкого, тяжелое ранение В.И. Ленина 30 августа 1918 г. повлекло за собой массовое применение ЧК высшей меры наказания и обусловило введение красного террора.

§ 2. Постановление СНК о красном терроре и его социальная и партийная направленность