Хроника красного террора ВЧК. Карающий меч революции

Безусловно, важную роль играл в организации Павел Михайлович Плен. Он родился 17 августа 1875 г. в д. Сельцо Якушево Опочецкого района Псковской губернии. Был участником подавления боксерского восстания в Китае. Во время Русско-японской войны участвовал в обороне Порт-Артура. Командовал миноносцами: «Скорый», № 1З5, № 1ЗЗ (1906), канонеркой «Манджур», эсминцами «Бдительный» (1909), «Сильный» (1909–1912), «Донской казак» (1912–1914), крейсером «Адмирал Макаров» (1914–1915), 5-м дивизионом миноносцев Балтийского флота (1915–1916), линкором «Слава» (1916–1917). Командир линейного крейсера «Измаил» (1917) Исполнял должность инженера по учету в Центральном народно-промышленном комитете (1918). Отличался буйным нравом и рукоприкладством в отношении нижних чинов. Об одном из таких случаев в период командования им крейсером «Адмирал Макаров» писал в своих воспоминаниях В. К. Пилкин[688]. Был тяжело ранен в легкое на дуэли со штаб-ротмистром Л.-гв. Конного полка принцем Мюратом (1З.05.1908)[689].

В эмигрантских воспоминаниях есть прямые указания на его участие в переправке офицеров из Петрограда в другие регионы, еще накануне 1918 г. Согласно свидетельству капитана II ранга А.П. Ваксмута, от адмирала М. А. Беренса он получил место для встречи с Пленом в Петрограде. «М.А. рекомендовал мне, не теряя времени и с соблюдением крайней осторожности, ехать в Петербург, найти названное кафе на Морской, где встречу капитана 1-го ранга П.М. Плена (бывшего командира «Славы»), и он расскажет, как надежнее доехать до Новочеркасска. И действительно, придя в кафе, я сразу увидел П.М., сидящего за столиком в штатском платье. Для тех же, кто лично не знал его, был дан условный знак. П. М. Плен дал мне свой адрес и просил зайти на следующий день за документами и пропуском. Придя к нему в условленное время, я застал там двух молодых офицеров: лейтенанта С. и мичмана И. с миноносца «Изяслав». П.М. выдал нам троим удостоверение, что мы рабочие и едем на Кавказ строить какую-то дорогу. Документы были со всеми нужными печатями Советов. Где на площадках поезда, где на лошадях, а нередко и пешком по шпалам, беглецы добрались до Новочеркасска и вечером 1 января 1918 г. явились на Барочную, № 2, где были устроены общежития, в которых, к общей радости, встретились с ранее прибывшими моряками»[690]. Данное воспоминание свидетельствует об участие Плена в организации вербовочных и переправочных пунктов в Петрограде. Имеются отдельные свидетельства о деятельности Плена и весной 1918 г.

В дальнейшем Плен участвовал в различных подпольных организациях Петрограда; в том числе, состоял в организации доктора Ковалевского. В ночь на 6 августа 1918 г. он был арестован Петроградской ЧК на своей квартире (проживал по адресу: ул. Моховая, д. 5, кв. 3) вместе с адмиралом М.К. Бахиревым как заложник[691]. Затем они были перемещены в Дерябинскую тюрьму (как и Ковалевский). В опубликованном позднее дневнике В.К. Пилкина (находился в это время в Финляндии) есть несколько отголосков дела Ковалевского. Характерна запись от 2 февраля 1919 г.: «Обедали Лодыженский и Юрисон. Последний перебежал из Петербурга 19 января. Говорит, что никакой надежды на восстание в Петербурге нельзя иметь. Слишком будто бы все подавлены, слишком мало у всех сил — и физических и моральных. (А я все-таки надеюсь на восстание в самом Петербурге.) Рассказывают, что в (сове)тской армии и флоте обедают в общественной (стол)овой 1500 человек. Кормят их так плохо и дорого, (что) даже эти запуганные и истерзанные люди возмутились. Тогда какой-то встал в столовой на стул и произнес угрожающую речь, обещая недовольных немедленно расстрелять. «Пулеметов у нас достаточно», — и полуторатысячная толпа смиренно выслушала наглого, маленького тирана. Я больше всего интересовался Бахиревым, с которым Юрисон лежал вместе в тюремном лазарете. Бахирев, по словам Юрисона, голодает, никто ему больше ничего не носит. Он постарел, похудел, осунулся. С каким бы восторгом я подъехал к Дерябинским казармам на «танке» и вынес бы ворота этой современной Бастилии и выпустил бы Бахирева. Я за него страдаю как за родного. Плен, Веселкин и Ковалевский действительно расстреляны, и, что обращает на себя внимание, известие о сем появилось на несколько дней раньше в газетах, чем сам факт. И так как газеты допускаются в тюрьмы, то «смертники» могли прочесть о своей судьбе заблаговременно»[692]. Последнее замечание связано, очевидно, с тем фактом, что о расстреле впервые было опубликовано 8 декабря 1918 г. в «Известиях ВЦИК», а позднее в петроградских газета фигурировала дата расстрела 13 декабря (см. выше). В следственных делах Ковалевского, Веселкина, Трифонова, Морозова, Логина, Соловьева фигурирует дата решения о расстреле 4 декабря. В следственных делах Шульгиной и Рыкова — 7 декабря. Очевидно, с этим связано отсутствие упомянутых лиц в первом списке «Известий ВЦИК».