Хроника либеральной революции. Как удалось отстоять реформы

Главной ошибкой Ельцина – и стратегической, и тактической – многие считают то, что он не добился окончательного запрета компартии во всех ее вариантах – КПСС, КПРФ, РКРП и т.д. В результате вместо того, чтобы сконцентрировать свои силы на реформах, на спокойном и последовательном их проведении, он почти весь свой президентский срок, вплоть до ухода в конце 1999-го, вынужден был отбиваться от наскоков верных последователей Маркса – Энгельса, Ленина – Сталина, идти на компромиссы, на уступки, подчас принципиальные, искажающие суть реформ. По крайней мере дважды – не только в 1993-м, но и в 1996-м, – дело доходило до того, что он чуть было вообще не уступил коммунистам власть, не поднял шлагбаум для полного отката назад.

Однако не меньшей ошибкой – на начальном этапе реформ – было, пожалуй, и то, что Ельцин промедлил с принятием новой конституции России. В принципе, он должен был бы вплотную заняться этим сразу же после 12 июня 1991 года, когда была принята Декларация о государственном суверенитете России, а сам он избран ее президентом. У него было по крайней мере шесть – семь месяцев, чтобы в относительно спокойной (если исключить несколько дней августовского путча) обстановке, когда еще не возникла жесткая конфронтация между ним и депутатами – противниками начавшихся реформ – подготовить и принять Основной закон, где были бы четко прописаны полномочия каждой из ветвей власти и механизм взаимодействия между ними. Главное же – где не давалось бы полное законодательное преимущество Съезду и Верховному Совету. Увы, этого сделано не было.

Вообще-то, работа над новой конституцией началась в июне 1990 года. На I съезде народных депутатов РСФСР, 16 июня этого года, была образована Конституционная комиссия во главе с Ельциным, тогда председателем ВС, которой поручили подготовить проект новой конституции РСФСР. Дальше началась вроде бы рутинная работа, которой мало кто придавал значение. Всем, конечно, было понятно, что новому, по сути, государству нужен новый Основной закон, однако понимание это было достаточно формальным. Трудно было предвидеть, что через некоторое время вокруг конституционного текста разгорится острейшая политическая борьба.

В августе 1990-го Конституционная комиссия представила концепцию проекта, а к началу октября – рабочую основу новой конституции. Первый ее вариант был опубликован в ноябре того же года. Естественно, последовали многочисленные замечания и предложения от комитетов и комиссий Верховного Совета, депутатов, экспертов, специалистов, общественных организаций и простых граждан. Новый проект конституции, подготовленный Конституционной комиссией, был представлен через год, 2 ноября 1991 года V съезду. Снова пошли замечания и дополнения…

Как видим, дело двигалось ни шатко, ни валко. Президент не проявлял тут особенной настойчивости, не пытался его ускорить, а ВС и Съезд, понятное дело, не были заинтересованы в том, чтобы расставаться со старым Основным законом, который ставил их в привилегированное положение. В результате в двадцатимесячное жесткое противоборство с командой Хасбулатова – Руцкого Ельцин вступил на невыгоднейших условиях – на условиях, когда продолжавшую действовать брежневскую Конституцию РСФСР 1978 года (где изначально вообще даже не было упоминания ни о каком президенте) его противники кроили и перекраивали как хотели, подгоняли “под себя”, использовали как главный инструмент для борьбы с президентом.

Вообще-то, это поразительный, исключительный момент в российской истории. Ничего подобного в России не было ни до, ни после, – чтобы к тоненькой брошюрке под названием “Конституция” относились с таким трепетом, с такой серьезностью. Самое же удивительное, – чтобы с такой серьезностью к ней относился верховный правитель, в руках которого сосредоточены все рычаги власти, все силовые структуры, которому в общем-то – в полном соответствии с теми самыми российскими традициями – стоило только моргнуть или чихнуть, чтобы все его политические противники гуртом низринулись куда-нибудь в тартарары. Собственно говоря, в конце концов так оно и произошло – когда, ситуация окончательно зашла в тупик, Ельцин вынужден был нарушить Конституцию, а затем и применить силу, но до этого он ведь держался почти два года, даже в крайних обстоятельствах демонстрируя истовое уважение к Основному закону.

Такого, повторяю, никогда не было в российской истории. Вспомните хотя бы, как относились к конституции при коммунистах. Как к ничего не значащей бумажке, о которую можно вытирать ноги (при этом по-фарисейски каждый год отмечали День Конституции, расхваливали ее на все лады как самую демократичную и гуманную, славословили в адрес ее “автора”).

Мальчик на побегушках