Хроника либеральной революции. Как удалось отстоять реформы

Но особенно мощная деформация денежной политики началась после того, как исполняющим обязанности председателя Центробанка Президиум ВС назначил Виктора Геращенко. Случилось это 17 июля. Дату стоит запомнить: многие отмечали, что в этот момент завершился более или менее последовательный ход реформ, осуществлявшийся правительством Гайдара, и началось зигзагообразное, со спотыканием и скольжением, движение, то и дело грозившее вообще все повернуть вспять. При этом Гайдар не отрицает: в том, что так произошло, есть и его доля вины.

Назначение руководителя ЦБ в ту пору было прерогативой Верховного Совета. Однако, чтобы тот или иной деятель занял этот пост, требовалось, разумеется, согласие главы правительства (а Гайдар к тому времени был уже и.о. премьера) и тем более президента. Когда стало ясно, что прежний руководитель ЦБ Георгий Матюхин должен будет покинуть свой пост, Гайдар не сразу решил, кого бы он мог поддержать как кандидата ему на замену. Было ясно: кандидаты, которые полностью устраивали бы реформаторов, – такие, как Борис Федоров или Сергей Игнатьев, – абсолютно неприемлемы для депутатов. Тогда и возникла фигура бывшего председателя Госбанка СССР Геращенко. Демократы относились к нему настороженно, если не сказать больше: бывший главный советский банкир активно участвовал в “павловских авантюрах”, припрятывал, по слухам, за границей “деньги КПСС”, фактически поддержал ГКЧП… Однако квалификация его вроде бы не вызывала сомнений. Это-то в конце концов и решило дело. После беседы с Геращенко Гайдар согласился на его назначение.

“Видимо, это самая серьезная из ошибок, которые я допустил в 1992 году, – вспоминал позднее Егор Тимурович. – Утвержденный Верховным Советом, Геращенко действительно довольно быстро показал себя квалифицированным управленцем, сильным организатором. Банк при нем стал работать намного более четко, слаженно, снизились сроки прохождения платежных документов. Но все это перекрывалось одним фундаментальным негативным фактом: Виктор Владимирович категорически не был готов понять аксиомы банковского управления экономикой в условиях инфляционного кризиса. Он был искренне уверен в том, что, увеличивая темпы роста денежной массы с помощью эмиссии, можно поправить положение в экономике. Много раз впоследствии слышал от него примерно следующее рассуждение: ну, смотрите – цены выросли в четыре раза, а денежная масса только в два, значит, денег в экономике не хватает, производство падает именно из-за нехватки денег, давайте увеличим темпы роста денежной массы, предоставим кредиты республикам, предприятиям. Спорил с ним, приводил контраргументы, доказывал порочность подобной политики, доказывал общеизвестное – падение спроса на деньги как раз и является естественной реакцией на инфляционный кризис, масштабную денежную эмиссию. Но переубедить человека, у которого сложились твердые, укоренившиеся представления о взаимосвязях в рыночной экономике, очень непросто. Внутренне он не мог принять иную точку зрения”.

Телеграмма Геращенко

Уже через неделю после своего назначения новый и.о. председателя Центробанка заявил в интервью “Независимой газете”, что, по его мнению, правительство совершает ошибку, “пытаясь кинуть все силы на снижение уровня инфляции” и “забывая о поддержке промышленности России”. То есть не предоставляя госпредприятиям кредитов, которые они требуют. Стало ясно, что вскоре они получат эти кредиты от самого Геращенко.

И в самом деле, 28 июля Центробанк разослал на места телеграмму, в которой излагались меры, призванные ликвидировать так называемый кризис неплатежей, достигший к тому времени исключительной остроты: по ряду причин – эти причины трактовались разными людьми по-разному, – огромное число предприятий оказались в ситуации, когда они не в состоянии были выплатить друг другу долги по поставкам, в результате чего их функционирование оказалось в значительной степени парализовано. Согласно телеграмме Геращенко, государство брало на себя обязательство погасить все долги госпредприятий при помощи специального государственного кредита.

Все, для кого был ясен истинный смысл затеи Геращенко, реагировали на его телеграмму резко отрицательно. Пожалуй, самой эмоциональной была реакция председателя подкомитета ВС по приватизации, сопредседателя Республиканской партии Петра Филиппова. 1 августа он выступил по петербургскому телевидению с обращением “к гражданам России, к народным депутатам, к президенту”, в котором в предельно острой форме представил неизбежные последствия первого практического шага нового главного банкира.