Хроника Ливонии

При высадке у Икесколы многие из них были ранены балистариями рыцаря Конрада. Заметив, что тевтоны находятся в замке, пошли дальше и, внезапно подойдя к замку Гольм, окружили его со всех сторон. Ливы же, не знавшие о приходе войска, одни побежали и скрылись в леса, другие присоединились к тевтонам и заперлись в замке, балистарии взошли на валы и переранили множество врагов. Русские с своей стороны, не знавшие применения балисты, но опытные в стрельбе из лука, бились много дней и ранили многих на валах; они собрали большой костер из бревен и старались поджечь укрепления, но старания эти были напрасны, а при сборе леса многие из них пали раненые балистариями. Поэтому король послал гонцов к жителям Торейды, к лэттам и к окрестным язычникам, чтобы все они выступали в поход против рижан. Люди из Торейды тотчас же с радостью собрались к королю, и было поручено пришедшим единственное дело: собирать дрова для поджога замка, а так как защитного вооружения они не имели, то при собирании дров великое множество и было перебито неожиданными выстрелами. Лэпы же и сами не пришли и гонцов не прислали. Устроили русские и небольшую метательную машину, по образцу тевтонских, но, не зная искусства метать камни, ранили многих у себя, попадая в тыл. Тевтоны, по своей малочисленности (их было всего двадцать человек), боясь предательства со стороны ливов, которых много было с ними в замке, днем и ночью оставались на валах в полном вооружении, охраняя замок и от друзей внутри и от врагов извне. Ливы же ежедневно все искали с королем способа, как бы захватив их хитростью, предать в руки русским, и если бы продлились дни войны{69}, то едва ли рижане и жители Гольма, при своей малочисленности, могли бы защититься.

В Риге боялись и за положение города, так как сооружения его еще не были крепки, боялись и за дела вне города, за своих, осажденных в Гольме.{70}

Между тем к королю вернулись некоторые ливы-разведчики и сказали, что все поля и дороги вокруг Риги полны мелкими железными трехзубыми гвоздями; они показали королю несколько этих гвоздей и говорили, что такими шипами тяжко исколоты повсюду и ноги их коней и собственные их бока и спины{71}. Испугавшись этого, король не пошел на Ригу, и спас господь надеявшихся на него. Торейдцы же, увидев корабли в море, сообщили королю, и тот, не только не добившись успеха в одиннадцатидневной осаде замка, но скорее даже пострадав в силу потери своих, боясь в то же время прибытия тевтонов, поднялся со всем своим войском, взяв раненых и убитых, и возвратился на корабле в свою землю. Гевегард, воевода епископа, умер после от небольшой раны, а прочие, оставшись здравы и невредимы, благословляли бога, который и на этот раз руками немногих защитил свою церковь от неприятеля.

13. В это же время король Дании высадился на Эзеле с большим войском, которое собирал уже в течение трех лет. С ним был и архиепископ лундский Андрей, который, давая отпущение грехов, отметил знаком креста бесчисленное множество людей, чтобы отомстить язычникам и подчинить их вере христианской.

(_{Неудача датского предприятия на Эзеле}) Они построили замок, но так как не нашлось никого, кто решился бы остаться там для защиты против нападений язычников, то замок сожгли, а король со всем войском вернулся в свою страну. Упомянутый же архиепископ лундский, епископ Николай{72} и вся их дружина на двух кораблях, нагруженных съестными припасами, повернули в Ригу и при входе в Двину благоговейно были приняты настоятелем св. Марии Эггельбертом и всей его братией. Услышав о великих испытаниях церкви и о вторичном спасении ее богом, они с сочувствием и поздравляли и радовались, благословляя бога за то, что он неизменно сохраняет церковь свою среди язычников при столь малом числе защитников. После того архиепископ стал, созывая всех клириков, объяснять им богословское учение и читать псалтырь, и так они всю зиму провели в божественном созерцании. И недаром за войнами следовали, богословские поучения, так как тогда же после упомянутых войн, была обращена и крещена вся Ливония.