Хроника моффской войны

— Общественные функции это… Да много чего. Я гражданин, потом… ну, семья, друзья и все такое.

— Семья? — спросил мофф. — Что такое семья?

— Ну, мама, папа. У меня есть две сестры и брат.

— Мама. Папа. Сестра. Брат… Это твои единоутробные организмы?

— Да, — Маккойст мысленно проклял неведомого врага, который задел его больное место. Он не виделся с родными уже два года, да и свидится ли?

— Ты взволнован, — продолжал мофф. — Почему?

— Я скучаю по ним!

— Скучаешь? Что это за функция?

— Вам не дано понять, — Маккойст невольно заговорил словами Орса.

— Мы понимаем все. Объясни функцию "скучать".

Маккойст закрыл глаза. Банальная функция "скучать"…

— Я просто очень хочу увидеть их.

— Для чего?

— Я хочу быть с ними!

— Для чего?

— Так надо, понял?

— Они тебе необходимы, твои единоутробные организмы, а также твои и их производители?

— Да…

— Вы симбиоты?

— Что?

— Вы симбиоты? Жизнедеятельность ваших организмов нуждается друг в друге?

Маккойст устало провел рукой по вспотевшему лбу.

— Да, — нетвердым голосом произнес он. — Мы нуждаемся друг в друге. Но не в физическом плане. В душевном…

— Душевность? Объясни эту функцию.

— Ну… — Маккойст чувствовал страшную усталость. Им овладело полное равнодушие ко всему происходящему. — Душа, понимаешь, чувства.

— Объясни "душа", объясни "чувства".

Что сказать этому существу? Как объяснить, как выразить словами любовь и нежность, привязанность и тоску? Иван Маккойст, понурившись, стоял в пустой темной камере и молчал.

— Ты не можешь объяснить? — спросил мофф.

Маккойст даже головы не поднял.

— Эти функции, — продолжал мофф, — это ненужные функции!

— Ненужные? — Маккойст встрепенулся.

— Да… — казалось, мофф размышлял. — Функции, создающие трудности нормальному функционированию организма…

Мофф еще долго допрашивал землянина. Маккойст отвечал. Мофф снова спрашивал. Маккойст снова отвечал.

Когда Маккойста втолкнули в камеру, он опустился на пол в полном изнеможении. Орс встал и, подойдя к землянину, заботливо прислонил его к стене.

— Что он спрашивал у тебя? — поинтересовался лонкит.

— Зачем тебе знать?

— Так надо.

— Я пытался втолковать этому уроду, что такое любовь и привязанность.

— Ну и как?

— Да никак. До его тупой башки это не доходит.

Орс улыбнулся.

— Ты чего смеешься?

— Так… А мофф хотя бы назвал как-то эти чувства?

— Что? — Маккойст задумался. — Он сказал что-то вроде ненужных функций. Идиот, короче. Хоть бы рожу свою показал.

— В их облике нет ничего особенного, — покачал головой Орс.

— Да? А скажи мне, что ты знаешь о них?

— Я? — усмехнулся Орс. — Да ничего хорошего.

— И все же?

Лонкит поднял глаза вверх.

— Они похожи на нас…

— Похожи?

— Не удивляйся так, землянин! Моффы — дети древней цивилизации, даже более древней, чем наша. До Покаяния, много столетий назад мы даже вступили с ними в контакт.

— И что? — широко раскрыл глаза Маккойст.

— Ничего. Обменялись информацией и разошлись. Разошлись на много веков… Они дышат фтороводородом. Представь себе их планету! Вместо кислорода — фтор!

— Ну а потом?

— Потом? Ты имеешь в виду, что случилось с моффами? Не знаю, человек. Не знаю. Они просто напали на ротариан и вас. Началась война.

— Ты что-то не договариваешь, Орс.

Лонкит посмотрел прямо в глаза.

— Хорошо, я попытаюсь объяснить тебе… Наша цивилизация владела многими звездными системами, мы господствовали в этом секторе Галактики. Мы видели, как зарождается жизнь на Ротаре и Земле! Лонк достиг той самой вершины процветания, о которой так мечтаете вы. Так называемый Золотой век. Торжество разума. Да… И тут с нами стало что-то происходить. Знаешь, землянин, тебе будет трудно понять это. Мы были властелинами Вселенной. Мы повелевали силами Природы! Но потом… Потом подошли к Черте…

— Черте, какой черте? — удивленно спросил Маккойст.

— Черте Времени, землянин. Скажи, ты когда-нибудь поднимался в крутую гору? Нет? Тогда представь себе это. Когда ты достигаешь Вершины, ты некоторое время с чувством превосходства обозреваешь местность вокруг. Но затем перед тобой встает выбор: а что же делать дальше? И мы решили спуститься, спуститься вниз, не оставаться вечно на этой вершине.

— Но почему? — Маккойст потрясенно смотрел на Орса.

— Почему? Да потому, что есть и другие горы, другие вершины. И чтобы покорить их, нужно спуститься со своей первой горы. Иначе… иначе ты застрянешь на ней. Твои желания исполнены, жажда утолена. Через некоторое время ты намертво прирастаешь к этой вершине. Да! Ни вверх, ни вниз. Ты стоишь на месте. И постепенно ты теряешь все.

— Все? Что "все"? — воскликнул Маккойст.

— Ты так и не понял? Стоя на месте, застряв на Черте Времени, тебе уже ничего не нужно. У тебя атрофируются все ненужные функции. Что, знакомые слова, а? Ты уже где-то слышал их, не так ли? И лонкиты решили спуститься с вершины вниз, чтобы начать все заново, чтобы остаться людьми. Пришло время Покаяния…

Маккойст, не отрываясь, смотрел на Орса.

— А моффы?

— Моффы? — Орс сверкнул было глазами, но сразу же печально опустил голову. — Моффы тоже когда-то встали перед выбором, но… Они так и остались на Вершине.