Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи

Дополнение, рассказывающее о милости Аллаха всевышнего. С того дня, в который Шамиль спасся от бедствий этой вершины, т. е. Ахульго, мир не переставал увеличивать его возвышение и прославление и в изобилии возливать на него благодеяния и милости вплоть до этих наших дней. И все это от щедрот Аллаха всевышнего Шамилю и людям, однако большинство их не знают [этого]. И мы надеемся [что воля] славного и мудрого Аллаха [будет такова], что мир продолжит эти благодеяния и милости до тех пор, пока не соединятся [дни] управления и газавата Шамиля через появление Мухаммеда Мессии с последними днями мира. Ведь сказал Аллах всевышний: «А что касается того, что полезно людям — оно остается на земле».[80] Да и как нам не надеяться, если уже распространилась милость [118] его газавата вплоть до Мекки и Медины, Балха и Бухары. Там уже начали шейхи молить Аллаха о даровании Шамилю победы, завоевания и долголетия. Рассказывал хаджи Диани Али ал-Чари о том, что когда он спасся из Сибири, из рук неверных, он направился в Бухару. Он видел, как султан бухарский ежедневно после заката солнца совершал паломничество [к могиле] шейха Мухаммеда ан-Накшбенди и молился там за шейха Шамиля, а народ [вслед за султаном] говорил «аминь», даже те, кто находился на базарах. Рассказывают, что то же самое видел Карах-хан ал-Гулуки ал-Курдистани, спасшийся из Сибири после Диани Али ал-Чари и также проходивший через Бухару. Кроме того, он добавил к этому о том, что он спросил о причинах этих молений. Ему ответили, что когда-то к этому, его присутствию султану, пришли два посланца от его присутствия шейха, Шамиля. Султан спросил их о цели их прибытия — деньги, люди, припасы или вооружения? Они ответили ему: «Единственно, что хочет от вас шейх Шамиль, это вашей молитвы за него». И говорят, что в связи с этим стал султан молиться описанным выше образом. Конец.

Затем Шамиль и бывшие с ним пошли далее. Наконец, они остановились на одном из пастбищ баранты. Здесь они нашли одного юношу, которого они знали, — его отец, бывший среди них в Ахульго, пал смертью праведника. Этот юноша, следуя завещаниям отца, принял их как гостей, зарезал барана и почтил их. Здесь они увидели новолуние месяца раджаба 1255 [IX.1839] г., а время было двухстороннее: и лето и осень. Они двинулись дальше. Затем они услышали шорох направляющихся к ним людей. Они взаимно спросили друг друга: «Кто вы?» — «А вы кто?» Затем узнали друг друга: оказалось, что это были мюриды из селения Артлух, вышедшие для встречи Шамиля. Они обрадовались ему и даже поместили его в своей местности тайком от греховодников [119] своего селения. Затем они явились — один с хлебом, другой с лепешками, третий с сыром, четвертый с мясом и принялись угощать его и оказывать всякие почести.

В это время вдруг Иманкулав ал-Чиркати, будучи на виду у угощающихся и слышим, закричал жителям селения Артлух: «Истинно Шамиль и его товарищи уже прогнаны и разбежались от страха по разным направлениям, подобно племени Саба. Так что уже больше не соберутся. Если у кого-нибудь находится их имущество, то пусть не возвращает обратно». Впоследствии этот крикун за лицемерие был убит по приказу наиба, павшего [впоследствии] за веру Хитына ад-Данухи. И поделом ему это. Конец.

Затем ночью вышли оттуда и шли до тех пор, пока к утру не достигли селения Алмахаль. Муаззин призывал к молитве. Они вышли тайком из селения, не давая никому знать, дабы не было причинено им вреда со стороны преступных соседей больших близлежащих селений за то, что они остановились у них [у жителей Алмахаля]. Они спустились к воде для омовения. Сюда к ним торопливо прибежали кадий Алмахаля, их знать и простой народ. Догнав их, они начали просить вернуться и остановиться в гостях в их селении. Шамиль разъяснил им причину того, что он не остановился в их селении. Тогда они поклялись, что не отпустят их без угощения, так как в противном случае они сгорят от стыда. Тогда Шамиль сказал: «Ну, если уж дело обстоит так, то мы остановимся здесь».

Один пришел с пищей, другой — с другим и так до тех пор, пока не угостили их почетнейшим образом, не накормили их наиболее сладкой и наилучшей пищей, снабдив и про запас с собой, и не заставили их выспаться до полудня. Затем они двинулись дальше. [120]