Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи

Рассказывал мне человек, заслуживающий доверия, о том, что когда русский Николай объезжал области своего государства в 1253 [1837/38] г., то [повсюду] его встречала знать. И вот его встретил юноша, сын шаха шиитов. Николай спросил его об его отце. Тот ответил: «Он управляет таким-то вилайетом». Тогда Николай сказал: «Что за народ? Они занимают его для такого мелкого дела, унижая его».

Юноша ответил: «Да, они — небольшая община, как Дагестан». Он намекал на затруднения Николая в Дагестане.

Упомянутый Мухаммед ал-Касыр сообщал о том, что Чавчавадзе рассказывал ему о разговоре Шамиля с их архиереем, а архиерей — величайший из всех монахов у них. Чавчавадзе сказал: «Он [архиерей] у нас выше, чем царь». Шамиль спросил у архиерея: «А разве не в обычае Аллаха всевышнего предписание предшествующего пророка заменять законами [276] пророка, приходящего после? Ведь были заменены некоторые скрижали другими. Затем предписание скрижалей было заменено Пятикнижием Моисея, и Пятикнижие, в свою очередь, было заменено Евангелием». Архиерей ответил: «Да это так». — «Так почему же, — спросил Шамиль, — вы не признаете замену Евангелия Кораном? Дайте его», — добавил Шамиль. «Предположи, что это так, и мы оставим это дело в стороне». Затем пошли и принесли Евангелие, переведенное на арабский язык. Шамиль сказал: «Это [Евангелие] запрещает вино, свинину и прелюбодеяния. А вы не поступаете сообразно с ним».

Тогда Чавчавадзе сказал: «А не нужно ли было этому архиерею сказать Шамилю следующее — а разве нет в вашем Коране того, что вы не исполняете?»

«Да, в Коране много есть из того, что мы не исполняем», — подтвердил этот стоящий чтец.

Я же сказал: «Мы подлинно делаем то, что предписано Кораном; мы совершаем молитву, платим закят, соблюдаем пост Рамадана, воздерживаемся от прелюбодеяния и несправедливости. А если украдет укравший, или выпьет пьющий, то это от их порочности».

Чавчавадзе положил руку на мое плечо и сказал: «Истинно, ты Мухаммед будешь у меня также притязающим на это».

Это же сообщение рассказывают по-другому. Было напечатано в русских газетах, которые приходили в Темир-хан-шуру, о том, что этот архиерей пригласил Шамиля вместе с русским царем в свой дом в гости.

Шамиль нашел его дряхлым стариком и спросил: «А разве нет у тебя жены?» — «Нет», — ответил архиерей. «Почему же ты не женился?» — спросил опять Шамиль. «Истинно, наш пророк Иисус, да будет над ним молитва и мир, не был женат», — [277] ответил архиерей. А его дом был украшен сосудами, лампадами и покровами из золота и серебра.

Тогда Шамиль спросил у архиерея: «А разве были у вашего пророка Иисуса подобные этим сосуды, лампады, покровы и дом?» — «Нет», — ответил архиерей.

Тогда Шамиль сказал: «Почему же только в чистом безбрачии ты следуешь своему пророку, но не следуешь ему в отношении этих вот вещей».

Архиерей смутился и вынужден был замолчать. Передают также, что царь сказал Шамилю: «Что касается пяти молитв, то они установлены в вашей вере. А что же это за молитвы, которые вы совершаете до и после?» Шамиль ответил: «Они подобны множеству лампад, которые вы зажигаете в одной какой-нибудь комнате». Конец.

Дополнение о возвеличении и почтении, оказанных имаму Шамилю и его спутникам

Это было со стороны великого царя после прекращения надежды на почет и прославление и после того, как завистники Шамиля уже были убеждены в том, что он совсем унижен и подавлен. Я выбрал это дополнение из «Сути разъяснений», которые собрал шурин [и зять] Шамиля и его товарищ благородный сын устаза Джемаль ад-Дина Абд ар-Рахман, родовитый сейид, вернувшийся от Шамиля.

Когда по заключении мира Шамиль со своей семьей отправился с Гуниба на гору Кахаль, то его с семьей расположили рядом с генералом в великолепной палатке. В этой палатке было столько различных ковров и другой хорошей, драгоценной и красивой мебели, что даже нельзя выразить словами [букв. не расскажет о них языком никакой говорящий]. Нам тотчас представили повара-мусульманина, дабы мы были избавлены от их пищи. Нам доставили прекрасную [278] пищу и различные вкусные фрукты на золотых и серебряных блюдах.

И я думаю, — говорит Абд ар-Рахман, — что завистники Шамиля, когда увидели почет, оказанный Шамилю, то были наполнены и задыхались от гнева, затаившегося в их душах от силы их враждебности к нему. Конец.

В то время, когда Шамиль находился в этом состоянии благоденствия и полного досуга, пришел однажды к нему полковник Али-бек ал-Яхсави, он был переводчиком между Шамилем и генералом, и сказал: «Меня послал к тебе генерал для того, чтобы сосчитать членов твоей семьи, дабы доставить им достойные подарки и дорогие награды». Шамиль сообщил ему то, что от него требовалось, и Али-бек вернулся обратно.