Хроника отложенного взрыва

Зато ему было не до смеха. Он вспомнил дочь. Представил жену, которая гладит ей платьице. Сына, склонившегося над тетрадкой с задачкой по математике. Как давно он не слышал их голосов. Услышит ли когда-нибудь?

— Выбор у вас такой, — подвел итог Гребенщиков. — Или вы сотрудничаете с нами и мы закрываем глаза на некоторые ваши грехи и выпускаем на свободу. Либо вы несете по закону полную ответственность, в том числе и за убийство Белугина. Думайте. Конвой! Забирайте.

Его отвели в хату. Он снова вспомнил дом: глаза дочери, жены, сына… Лег на кровать, отвернулся к шершавой стене и заплакал. Беззвучно. Бесслезно.

Как ни старались следователи и оперативники, Александр Вощевоз ничего не рассказал. Ничего лишнего. Свою вину он признал. Не больше. Про тех, кому продавал взрывчатку, ни слова. Может, потому и остался жив.

Той же взрывчаткой, какую он брал со склада Чучковской бригады, взорвали Белугина. Но доказать причастность Вощевоза к убийству не удалось. Поэтому 30 апреля 1995 года его осудили на шесть лет лишения свободы за хищение боеприпасов.

30 октября 2000 года Александр вышел на свободу.

Он понимал, что стал, по сути, расходным материалом в чьей-то большой игре, из которой просто так никого не отпускают. Рано или поздно ему принесут счет. Какой — оставалось только гадать. Потому он постоянно ждал весточек из прошлого.

После тюрьмы Вощевоз не бедствовал. За решеткой он приобрел кое-какие связи, благодаря которым устроился в администрацию одного из рынков.

Спрос на братков прошел. Теперь в бизнесе, в том числе теневом, ценились люди с военной выправкой. О том, что время криминальных авторитетов с уголовными замашками проходит, Вощевоз понял вскоре после того, как пересел на новенький джип «мерседес». До этого он и не знал, как сильно дорожно-патрульная служба может достать (в самом худшем смысле этого слова) обычного участника дорожного движения. Его машину регулярно тормозили гаишники и с ехидной улыбкой спрашивали:

— Ну что, «уазик» прошел техосмотр?

«Волки позорные», — без злобы, наоборот — с легкой усмешкой думал Вощевоз, отстегивая очередную сотню.

Александр поставил машину возле подъезда своего дома на Рязанском проспекте.

Не успел дойти до двери, как его окликнули. Он оглянулся и увидел высокого бритого человека в белом свитере из ангорской шерсти. «Не холодно ему?» — подумал Вощевоз, но тут же обратил внимание на «лендровер», стоявший рядом.

— С Новым годом вас, — сказал бритоголовый.

«Кто такой? — спокойно подумал Вощевоз, пытаясь вспомнить этого человека. — Не знаю. Нет, это незнакомый. Может, киллер?» Александр внутренне усмехнулся.

— Меня зовут Яцек Михальский, — представился незнакомец. — Директор охранной фирмы «Кондор».

— Очень приятно, — сухо ответил Вощевоз.

— Я хотел с вами поговорить о деле Белугина.

— Даже не знаю, чем могу вам помочь, — начал Александр, открывая мини-бар в своей гостиной. — Виски, коньяк, водка?

— Лучше сок, — ответил Яцек, утопая в мягком кресле. — Я бы хотел узнать: кто покупал у вас взрывчатку?

— Я бы сам хотел это знать, — сказал Вощевоз.

— Следствию не удалось ничего установить. Вы так ничего и не сказали, хотя могли снизить себе срок. Почему?

— Вы не догадываетесь? — Александр достал сигареты. — Курите?

— Нет.

— Похвально.

— Вам предлагали, скорее всего, дать показания против Заславского, — словно между делом произнес Яцек. — Вы отказались.

«Он читал материалы дела?» — спросил себя Вощевоз. Он выдержал паузу, внимательно глядя в глаза Михальскому.

— Отказался, конечно. — Вощевоз затянулся. — Я ничего не знал про дело Белугина. А клеветать не мог.

— Почему же не сдали тех, кто заставил вас продавать взрывчатку? В деле есть показания Петра Самойлова.

«Значит, особист оказался честным человеком. — Вощевоз редко когда удивлялся, но это мог оказаться тот самый случай. — Хотя еще неизвестно, что он там наговорил».

— И что же он там наговорил? — Александр стряхнул пепел в хрустальную пепельницу.

— Судя по всему, правду: вы обращались за помощью, но ФСК не смогла дать гарантий вашей безопасности.

«Надо же», — теперь Вощевоз действительно удивился.

— Он не сказал, кто именно вышел на меня?

— Нет. — Михальский погладил пушистые, как персидские коты, коврики, лежавшие на подлокотниках кресел.

— Печально, — с иронией произнес Александр. — Я тоже этого так и не узнал. Скрытные были парни.

«Странный тип, — подумал он, оглядывал гостя. — Что ему надо? Может, те ребята подослали проверить: болтаю или нет? На хрена им это? Они бы сразу в расход пустили. Из ФСБ? Тоже не вяжется, там тем более копать в этом деле не будут…»

— Александр Игоревич, мне очень нужна ваша помощь. — Михальский по взгляду догадался, что хозяина терзают сомнения. — Понимаю, мой визит кажется, мягко говоря, странным. Я служил вместе с Заславским, в сорок пятом полку. Уволился после того, как его арестовали. Сейчас хочу доказать, что он не виновен.

— Желаю вам всяческих успехов, — со скепсисом произнес Вощевоз, пытаясь навскидку определить в облике Михальского десять отличий десантника от бандита.