Хроника отложенного взрыва

— Крепыш. Среднего роста. Брови сходятся на переносице. — Вощевоз провел пальцем по лбу. — Галочка такая, жирная. Стрижка бобриком. Очень моложав. Общается панибратски. Настаивал, чтоб его называли Толяном. Сначала я думал — ему лет двадцать пять. Потом по разговорам понял: он гораздо старше, чем кажется.

— На сколько?

— Намного.

Самое интересное, что узнал Михальский от Вощевоза, это адреса нескольких квартир, по которым развозили взрывчатку. И где учили неизвестных взрывников.

После разговора Яцек поехал в свою фирму и по базам данных проверил квартиры. Все они были приватизированы и проданы в начале 1995 года. «Интересное совпаденьице», — подумал Михальский.

Интуиция подсказывала ему: вот она, нить.

Но кому принадлежали квартиры до того?

В Регистрационной палате, где у фирмы «Кондор» были свои люди, сообщили, что раньше эти квартиры числились служебной площадью.

Секретно

Заместителю начальника Управления

по Москве и Московской области

генерал-майору Сафину М. Р.

ЗАПРОС

Сообщение о том, что Кузнец и Сторож проявляют интерес к судебным заседаниям по делу об убийстве корреспондента газеты «Столичная молодежь» и намереваются провести частное расследование, является информацией повышенной важности.

Кузнец, кадровый сотрудник Российского национального бюро Интерпола, имеет устойчивые, хотя и обоснованные служебной деятельностью, связи с резидентурой ЦРУ. Не исключено, что за его интересом к этому делу стоит интерес западных спецслужб. Кузнец и Сторож являются бывшими военнослужащими 45-го полка ВДВ, имеют устойчивые и прочные связи в воздушно-десантных войсках, регулярно встречаются с бывшими и действующими военнослужащими. Считаем необходимым взять их в оперативную разработку.

Просим выслать для ознакомления дело агентурной разработки Кузнеца и Сторожа. Просим координировать оперативные мероприятия с Управлением по Центральному военному округу.

Заместитель начальника Управления

по Центральному военному округу

контр-адмирал Ермаков А. Б.

Резолюция.Начальнику службы М полковнику Дерюгину, начальнику секретной части подполковнику Губенко — к исполнению.

Глава 6

Когда Михальский служил в КГБ Литовской ССР, был там такой офицер — Аристарх Черепков. Служил по квартирно-эксплуатационной части. Прославился тем, что его квартиру каждый год грабили под ноль. Но через два-три месяца дом возрождался, как феникс из пепла: обрастал импортной аппаратурой, мягкой мебелью, персидскими коврами.

Офицеры КГБ, конечно, получали неплохо. Но дело даже не в этом. В тыловой службе хочешь не хочешь, а что-нибудь к рукам прилипнет.

Яцек несколько раз помогал найти грабителей, вскрывших квартиру Черепкова. Иногда даже удавалось вернуть некоторые вещи. И потому поддерживал с Аристархом подобие товарищеских отношений.

Когда Союз рухнул, Черепков перевелся в Москву. У обычных офицеров из оперативных и боевых подразделений были большие проблемы: начальникам резко стало не до них. А тыловики, как заметил Михальский, уезжали спокойно, и, как правило, на тепленькие места.

Полковник Черепков теперь служил в управлении материально-технического обеспечения. Ведал квартирами.

«Интересно, телефон у него тот же?» — подумал Яцек, просматривая записную книжку. Он перезванивался с Черепковым пару раз с тех пор, как тоже стал служить в Москве.

Телефон не изменился.

Встречу они назначили в ресторане. Где же еще встречаться старым знакомым?

За эти годы Черепков стал шире раза в четыре. В Литве он был худым и юрким. Вечно хмурил брови, чтобы казаться серьезным и солидным. Теперь этого не требовалось. Третий подбородок, могучая грудь плавно переходящая в живот-бочонок, щеки как у хомячка красноречиво свидетельствовали о его высоком положении в обществе. Хмуриться, чтобы доказать свою значительность, уже не требовалось, поэтому брови были приподняты, а на губах чаще играла доброжелательная улыбка.