Читаем Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси полностью

По какому праву польский король Сигизмунд I удерживал Глогув и Вроцлав. И с того времени все силезские княжества и Вроцлав передались от Польши к чехам, а вернуться в прежнюю связку (clobe) им было трудно. И хотя Сигизмунд Казимирович 72 был князем Глогувским и старостой Силезским и Опольским, он имел эти [титулы] по милости своего брата Владислава, короля венгерского и чешского. А когда [Сигизмунд] вступил на [престол] Великого княжества Литовского, а потом, после брата Александра, на [трон] королевства Польского, то Глогув, Силезию с Опольем, а также город Вроцлав вернул брату Владиславу и чешской короне и как бы сдал должность [правителя] доверенных ему княжеств, которые до этого издавна были [владениями] польских князей — и при отцах, и при дедах.


Глава седьмая


О сыновьях и дочерях Гедимина и их уделах

Гедимин Витенесович, великий князь литовский, имел семерых сыновей: Монтивида (Montiwida), Наримунта, Ольгерда, Кейстута, Любарта, Явнута и Кориата. Всех их еще при своей жизни, избегая в доме внутреннего несогласия, он как должно наделил удельными княжествами и владениями, чтобы после его смерти не разорвали братской любви и согласия (при котором малые царства вырастают в великие) войной и мечом и чтобы не искали себе новых уделов. Напомнив им, чтобы каждый оставался на своей части уделов, поделил их тогда таким образом.


Слоним и Кернов. Старшему Монтивиду назначил замки Кернов и Слоним с их волостями и пригородками.


Пинск. Наримунту Пинск над рекой Припятью со всеми прилегающими окрестностями, тянущимися до самого Днепра - земли, добытые Гедимином [в ходе] войны с русским князем Владимиром владимирским.


Кревские волости и старая граница. Ульяна, [жена] Ольгерда. Витебск в приданое и его границы. Ольгерду замок Крево, владения которого тянулись в направлении восхода солнца вплоть до реки Березины. А поскольку Ольгерд граничил с русским князем Витебским, то женился на его единственной дочери по имени Ульяна, в приданое за которой взял все княжество Витебское. В то время [Витебское княжество] простиралось от реки Березины вплоть до реки Угры в Московии, по которой потом Витольд (Витовт), племянник Ольгердов, заложил границы Литвы с московским князем Василием и его государством, как о том будет ниже. И так Ольгерд в то время в удельных и полученных в приданое (wianowanych) княжествах широко пановал от Крево и Витебска до самой Угры.

Старые Троки и их пригородки. Кейстуту достались Старые Троки со всем Жмудским княжеством, с Гродно, Ковно, Упитой, Лидой - уделами, идущими вдоль прусской границы до самого Подляшья.


Новогрудок и его пригородки. Кориату выделили княжество Новогрудок с Волковыском и Мстибоговым, владения которого в то время простирались до реки Случь.


Любарт взял в приданое Владимир на Волыни. Обширность владений и держав Любарта. Любарт, который возвел в звание супруги дочку Владимира, князя Владимирского и Волынского, взял за ней в приданое часть удела на Волыни. Потом Гедимин, отец Любарта, разбил возгордившегося тестя своего сына, вышеназванного Владимира. И так как тот, потеряв войско, был убит на поле боя, [Гедимин] тогда взял все княжество Владимирское и Волынское, как о том написано выше 73, и отдал его сыну Любарту, который к тому же владел этими княжествами в качестве наследства жены. А потом Любарт унаследовал и Луцкое княжество, когда в Киевской битве луцкий князь Лев был также убит литовцами. Если бы не русские княжества, которые [он] получил в результате женитьбы и убиения тестя, [Любарт] среди братьев не имел бы никакого удела в Великом княжестве Литовском. Однако же случилось так, что наследованием и войнами с русскими княжествами он потом расширил свои владения до самого Львова и до венгерских гор, как пишут Длугош, Меховский и Кромер. За земли эти он долго воевал со своим зятем (мужем сестры) Казимиром Локетковичем, польским королем, и с Людовиком, королем венгерским и польским, как о том будет ниже.


Явнута [предназначили] на великое княжение. Виленское воеводство и его повяты. Явнуту же или Явнуте, младшему сыну Гедимина, которого отец любил больше всех, записал после своей смерти вручить всю верховную власть над другими братьями в Великом княжестве Литовском, Русском и Жмудском и отдал ему город Вильно со столицей Великого княжества и обоими замками, к тому же Ошмянский, Вилькомирский и Брацлавский повяты при воеводстве Виленском. И в нынешнее время Вилькомирский, Ошмянский и Брацлавский повяты со своими пригородками как в гражданском, так и в военном отношении тоже относятся к Виленскому воеводству.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука