Читаем Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси полностью

Хаосом звали его.

А Фалес Милетский (Tales Milesius), который почитался мудрейшим среди семи греческих мудрецов, считал, что все вещи были сотворены из воды, следуя в этом за Гомером, автором всей древней философии, который тоже думал, что Океан был началом всего сущего (Илиада, 16).

Потом Гиппарх и Гераклит Эфесский заявили противоположное мнение, что мир был сотворен из огня. О чем и Овидий в Метаморфозах:

Quippe ubi temperiem sumpsere humorque calorque,


Concipiunt et ab his oriuntur cuncta diobus.


Ибо, коль сырость и жар меж собою смешаются в меру,


Плод зачинают, и все от этих двоих происходит 6.

Эмпедокл же, Эпикур, Демокрит, Диоген Либертус, Пифагор с Самоса, Зенон, Анаксимен, Гиерокл и другие греки, рассуждая, как великие мудрецы, предлагали разнообразные и разные [основы] начала мира. Эпикур: вакуум и пустота (vacuum et inane), Демокрит: полнота и пустота, Парменид: жар и холод, и прочее.

После них Аристотель, Цицерон, Ксенофан, Аверроэс и другие считали без [каких-либо] доказательств, что мир был вечно, без начала; с этой сентенцией [соглашался] и почтенный поэт Манилий, когда говорил:

Haec aeterna manet Divisque simillima forma,


Cui neque principium est usquam nec finis in ipso,


Sed similis toti, remanet perque omnia par est, etc.


Считают, что мир не из чего не произошел,


Что у него нет исхода;


Он всегда был и будет без начала и конца 7.

Ибо когда они, объединив свои умы (Sumimozgowie) (как свидетельствуют Цензорин и Корнелий Агриппа в гл. 51 de vanit. scient. 8), спорили о том, что было сотворено первым, яйцо или птица, поскольку и яйцо без птицы, и птица без яйца родиться не может, и после долгих склок и дискуссий так и не смогли договориться о яйце и о птице, то подтвердили, что мир и все сущее не имеют начала и существуют вечно. Но другие, высоколобые (wartoglowowie) стоики, были против этой их сентенции. И чем поспешнее каждый из них стремился проявить свой ум (не ведая о всемогуществе Бога, сотворившего все из ничего, а вернее, ex vaquo plenum (из пустого полное)), тем безобразнее он заблуждался.

Из них один только Платон, либо почитав Святую Библию (как предполагают некоторые), либо обретя это по вдохновению Божьему, прямо говорит в Тимее, что мир был сотворен Богом, а причиной сотворения всех прочих вещей считает доброту и всемогущество самого Бога, из-за чего и был назван Божественным философом. Да и Овидий, похоже, у него подчерпнул, когда говорил:

Natus homo est, sive hunc divino semine fecit


Ille opifex rerum, mundi melioris origo, etc.


И родился человек. Из сути божественной создан


Был он вселенной творцом, зачинателем лучшего мира 9.


Так или иначе, они, хотя и были язычники, уже были близки к тому, чтобы признавать Бога творцом и зачинателем всего сущего, вероятно, после того, как познакомились с писаниями (pisma) Моисея.

Поэтому и мы, ласковый читатель, более надежного, более древнего, более основательного и более доказательного фундамента [этого рассказа] о началах, истоках и порядке нашей истории Сарматской, Литовской, Русской, Славянской, Жмудской, немалой части Польской и прочее, предпринятого с искренним желанием, с великими трудами, с долгими и полноценными (pilno-czujnym) стараниями и усилиями, не можем заложить и прочно установить для потомков иначе [чем] из Святого Писания, как из единственного родника и источника сведений, и науки о Боге, который явяется Творцом, Вершителем, Умножителем и началом всего сущего.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука