Хроника Путинизма

Как формируется в России самое замкнутое и самое ключевое сословие – судейские? Их формально назначает Кремль, проект указа готовит аппарат АП, до этого будущий судья сдает экзамен на знание законов и его досье изучает специальная коллегия. Так вот, у всех (!) судей существуют кураторы – офицеры различных спецслужб, которые анализируют их и практически вербуют. Причем, не столько с целью изначально “закоррумпировать”, а для того, чтобы установить “неформальный канал” влияния. Судье говорят: “мы вам будем помогать. Если надо, то защитим от произвола, подкинем негласную информацию, подскажем. Вы за это нам ничего не будете должны. Но при случае мы к вам обратимся за помощью. В интересах государства, естественно. Вы можете не выполнять наши просьбы, если не захотите. Но это будет не в интересах государства. Мы надеемся на ваше понимание”. Судьи радостно кивают. И выполняют просьбы. Или уходят, если не могут идти поперек себя. Это именно новейшая кремлевская политика, потому что до прихода Путина такого феномена не было. Президент видит мир глазами рядового оперативника КГБ. Ему кажется, что спецслужбы – орден избранных, высшая каста, призванная компенсировать человеческие недостатки. Это его главная ошибка. Он считает, что люди плохи и порочны, что обществу нельзя доверять саморегуляцию, что каждый шажочек в политике необходимо контролировать. Для этого он выстроил такую витиеватую систему. И эта византийщина привела, как водится, к закономерному результату – общество, пронизанное кагебешным контролем потеряло всякую меру ответственности. При этом, повторю, как “системные” сословия, так и “неформалы”- несистемные оппозиционеры, – все поголовно оказались втянуты в коррупционную систему транзита дани. Не только денежной и материальной, вообще любой ресурсной дани. К званию “заслуженный работник культуры” в России не положено заметной денежной суммы, но даже несчастный серебряный значок директору библиотеки вручат только после согласования в районной и городской администрации. А там это согласование не подпишут без галочки, начальником соответствующего отдела ФСБ. И главврача больницы не назначат без визы управления по кадрам, где сидит отставной полковник спецуры. И главного редактора региональной телекомпании не назначат. Я помню, как в самом начале нулевых мою знакомую брали на работу в мерзейшую бандитскую контору, которая занималась строительством каких-то поликлиник и спортивных баз для Газпрома. И к моему коллеге в телекомпании приходил капитан-фсбэшник, расспрашивал про эту девицу, так как она какое-то время работала корреспондентом на ТВ. А генеральным директором этой газпромовской лавочки был бывший бригадир тамбовской бригады, вовремя сменивший треники “Адидас” на костюм, БМВ на Кадиллак и стрелки/разборки/сходняки на совещания в мэрии Санкт-Петербурга. Тогда его кореша – питерские бандюганы над ним дружно потешались, а сейчас он – кандидат в депутаты, а смеявшиеся все как один под гранитными памятниками на лучшей аллее Охтинского кладбища.

Путин боялся и боится независимых судов. Это его невроз: судебная власть слишком сильна, слишком опасна, чтобы упустить ее из-под контроля. Я помню начало этого. В 1995 году, кандидаты в губернаторы Санкт-Петербурга, соперники Собчака, оспаривали решение избиркома об отказе в регистрации. Эти кандидаты были фриками, желавшими подзаработать на выборах, пропиариться. Но подписи у двоих были собраны честно: горизбирком им отказал совершенно незаконно: придрались к тому, что в подписных листах в данных сборщиков подписей, в графе “адрес” была указана улица, номер дома и квартиры, но не был указан почтовый индекс. Тогда адвокат, готовивший иск, был уверен – городской суд в течение получаса отменит решение избиркома, тем более, что так было уже неоднократно: суд всегда вставал на сторону кандидатов если подписи были проверены и признаны подлинными. Но в тот раз судья объявила перерыв. К председателю Горсуда кто-то приехал из мэрии. Через три часа спустилась от председателя суда и объявила решение: в жалобе отказать. И выглядела эта судейская тетка весьма плохо – видно было, что у председателя был очень трудный разговор, её нагибали на незаконное решение, она сопротивлялась. Но вынуждена была сдаться. Видимо в дело пошел компромат. У адвоката (специалиста по российским выборам) просто челюсть выпала: он был уверен в своей победе! Сейчас, кстати, он большой начальник в Центризбиркоме России. А я на лестнице столкнулся с “человеком из мэрии”, который приезжал “нагибать судью” – он уже 16 лет возглавляет страну.