Хроника расстрелянных островов

Провожать командира батареи и тяжелораненых товарищей собрались все краснофлотцы. Они передавали шоферу письма, фотографии с просьбой при первой же возможности отправить по адресам. В темноте Букоткин не видел лиц своих подчиненных, но чувствовал на себе их взгляды. Как все они стали ему близки! Каждого из них он по-настоящему узнал только в этих боях. Вместе они делили невзгоды войны, честно выполняя свой служебный долг.

Прощались молча, обмениваясь короткими рукопожатиями. Букоткин, сидя в кузове, сказал:

— Держитесь, друзья, до конца. Бейте фашистов до полной победы! Я верю в вас…

Больше он говорить не мог. Отыскал глазами Карпенко, потянулся к нему. Карпенко перегнулся через борт, и они крепко поцеловались.

— Не поминай лихом, Вася…

Букоткин провел рукой по горлу, глухо кашлянул, хотел что-то сказать, но тот уже махнул рукой шоферу: «Давай!» И полуторка, плавно тронув с места, помчалась в темноту. Уткнувшись в душистое сено, Букоткин до крови закусил нижнюю губу и прикрыл левой ладонью влажные глаза. Он знал, что со многими из этих людей, с которыми его породнила война, никогда больше не встретится.

Остров Муху не удержать

В точение первого дня боев за Муху немецкие десантные войска в глубь острова проникнуть не смогли. Правда, им удалось захватить важные опорные пункты обороны моонзундцев: в северной части Муху — Каласте и деревню Кымкюля и в юго-восточной — пристань Куйвасту. С материка через пролив Муху-Вяйн к противнику подбрасывались все новые и новые подкрепления. Полковник Ключников знал, что долго его подразделения продержаться не смогут, они и так с трудом сдерживали натиск врага. Он запросил помощи у коменданта БОБРа. Елисеев приказал снять сводный батальон моряков с ориссарских позиций и перебросить его на Муху в распоряжение Ключникова, но форсировать мелководный пролив Вяйке-Вяйн по открытой трехкилометровой дамбе в дневное время не представлялось возможным. Немецкие самолеты беспрерывно кружили над проливом, обстреливая дамбу. Приходилось ждать ночи, а до этого любыми средствами удерживаться на занятых позициях.

Ключников приехал на машине в батальон Абдулхакова. Батальон оборонял юго-западную часть Муху. Абдулхаков выбежал из-за укрытия и доложил заместителю командира бригады о результатах боя. Впервые за всю свою службу капитан не приложил руку в фуражке при встрече начальника: его правая забинтованная рука висела на черной повязке, перекинутой через плечо. Глаза полковника потеплели. Он хотел сказать что-то душевное, по потом вдруг сердито нахмурил брови и обычным голосом сухо проговорил:

— До темноты осталось три часа. Ночью генерал Елисеев обещал прислать подкрепление. Нужно продержаться на старых позициях.

Абдулхаков тяжело вздохнул, нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

— Что думает об этом командир батальона? Смогут бойцы продержаться до вечера?

— Людей мало, патронов мало, товарищ полковник. Но до темноты постараемся продержаться, — ответил Абдулхаков.

Ключников одобрительно кивнул головой и прошел к только что вырытому окопу, в котором находились красноармейцы.

— А как дела под Каласте? — поинтересовался Абдулхаков.

— Там труднее. Немцы пытаются окружить бойцов. Но они держатся молодцами, — похвалил Ключников. — Где сейчас подполковник Охтинский? — вдруг спросил он.

Абдулхаков наклонил голову и носком запыленного сапога начал рыть землю:

— Начальник штаба БОБРа погиб на Куйвасту.

Лицо Ключникова побледнело. Тонкие губы плотно сжались, глаза, не мигая, глядели в одну точку.

— Хороший был человек… — еле слышно проговорил он. — Где сержант, который вынес его с поля?

Абдулхаков подозвал связного и приказал:

— Сержанта Сычихина к полковнику.

Связной убежал. Ключников молчал, не трогаясь с места. Молчал и командир батальона, понимая состояние полковника. Начался монотонный обстрел позиций батальона. Почти одновременно три мины резко хлопнули позади окопов.

— В укрытие! — кто-то громко крикнул в окопе.

— Товарищ полковник, идемте в окоп. Фашисты будут обстреливать из минометов всю площадь, — предупредил Абдулхаков.

Ключников послушно направился к окопу. За спиной послышались еще три сухих взрыва, потом еще и еще. Одна из мин взорвалась совсем близко. Полковник почувствовал, что кто-то навалился на него и жмет к земле. Не выдержав, он скатился в окоп.

— Товарищ полковник, сержант Сычихин… — хотел было доложить Сычихин, но Ключников перебил его:

— Вы и есть Сычихин?

— Так точно.

— Спасибо, сержант, — поблагодарил Ключников, — Хотите служить при мне? — спросил он.

Сычихин, не ожидавший такого вопроса, растерялся и вопросительно поглядел на командира батальона. На его лице он прочел не меньшее удивление.

— Мне где прикажут. Я везде согласен…

— Значит, ждете приказа?

Абдулхаков закивал головой, давая понять сержанту, чтобы тот соглашался.