Хроника расстрелянных островов

Стоящий рядом на мостике командир 1-го звена старший лейтенант Овсянников не ответил. Надвинув на лоб козырек фуражки, прищуренными глазами он пристально смотрел на солнечные блики, беззаботно купающиеся в мелкой ряби поверхности плеса.

— Трал, говорите, старшина? — наконец отозвался Овсянников.

— Только от него все наши беды, товарищ командир.

— А если… ну, без трала…

Агапов недоверчиво покосился на командира звена.

— Как это… без трала? — недоверчиво переспросил он. — С помощью святого духа, что ли?!

— С помощью малой глубинной бомбы… — И Овсянников рассказал, что если, по его расчетам, в зависимости от глубины и хода катера точно определить длину бикфордова шнура, прикрепленного в качестве запала к глубинной бомбе, то подводный взрыв должен сорвать мину с минрепа и та всплывет на поверхность.

— Это же здорово, товарищи! — воскликнул рулевой-сигнальщик старшина 2-й статьи Константин Горбунов. — Так и донные мины можно уничтожить!

— Ты знаешь, сколько взрывчатки в фашистской донке? — спросил минер краснофлотец Солодков и сам же ответил: — До восьмисот килограммов! Если такая бабахнет за кормой, наш катер вверх полетит.

— А мы уйдем от места взрыва, — проговорил моторист Николай Горбунов, однофамилец рулевого-сигнальщика.

— На твоих-то маломощных моторах?.. В лучшие времена едва выжимал восемь узлов, а сейчас…

Овсянников, озорно подмигнув, повернулся к молчавшему командиру катера:

— Как, старшина, рискнем?

— Так ведь опасность какая, — повел плечами Агапов. — Ничтожная ошибка — и корм рыбам обеспечен…

— Волков бояться — в лес не ходить, — весело засмеялся Овсянников.

— Давайте экспериментировать, товарищ командир, — с нетерпением проговорил Константин Горбунов. — Я лично на сто процентов уверен в успехе!

— Раз экипаж «за», давайте пробовать…

Агапов дал команду минеру выбирать трал. Когда все было готово, он сам подал, командиру звена малую глубинную бомбу и бикфордов шнур. Овсянников долго возился с глубинкой, затем выпрямился, махнул Агапову:

— Всем на бак! И полный вперед!..

За кормой катера забил пенистый бурун. Выждав, когда КМТЩ набрал скорость, Овсянников сбросил глубинку в кипящий водоворот.

— Порядок на седой революционной Балтике!.. — подбодрил он старшин и краснофлотцев.

Глубинка взорвалась метрах в сорока от кормы катера. Вода взбугрилась белым пенистым султаном, донесся приглушенный звук. Когда пена улеглась, на поверхности заблестела оглушенная взрывом серебристая салака.

— Первый блин, как всегда, комом! — прокричал Овсянников. — А ну, давай вторую! — приказал он минеру Солодкову.

Вторая глубинная бомба вскинула пенистый бугор за кормой, тупо ударил в уши глухой знакомый звук. И вдруг радостный крик рулевого-сигнальщика Константина Горбунова:

— Есть, есть фашистская мина! Ура-а! — Он вытянул руку в сторону черного шара, покачивающегося на поверхности.

— С боевым счетом, старшина, — дружески похлопав по плечу командира катера, сказал довольный Овсянников. — Лиха беда начало…

Расстрелять всплывшую фашистскую мину уже не стоило труда. Николай Горбунов прильнул к прицелу пулемета и дал короткую очередь. Раздался грохот — и султан пенистой воды высоко поднялся вверх.

Ночью, вернувшись в Трииги, Овсянников разыскал на береговой базе командира дивизиона и доложил о результатах дневного траления. Басуков вначале не поверил, что маленькому катеру старшины 1-й статьи Агапова удалось вытралить целых семь мин.

— Вы лично видели все эти семь мин? — переспросил он командира 1-го звена.

— Лично!

— Как же это Агапову удалось?

— На золотую жилу, видно, напали, Николай Федорович, — улыбнулся Овсянников, не решаясь говорить о «подпольном» методе.

На другой день КМТЩ Агапова уничтожил шесть, а на следующий десять немецких мин.

— А ну, Дмитрий Анисимович, выкладывайте свой метод траления, — потребовал Басуков.

Овсянников рассмеялся:

— Да никакого особого метода и нет, Николай Федорович. Самый обыкновенный…

Близорукие карие глаза комдива через стекла роговых очков заинтересованно рассматривали командира 1-го звена.

— Значит, старым дедовским методом тралите? — допрашивал Басуков.

— Приходится…

— Тогда почему посты ВНОС доносят, что в вашем квадрате слышится в два раза больше взрывов, чем расстрелянных мин?

Вопрос был поставлен прямо, и Овсянников, поколебавшись, решил рассказать правду.

— Так вы же играете со смертью!

— Игра стоит, свеч, Николай Федорович. Мы же в четыре-пять раз больше уничтожаем немецких мин, — стоял на своем Овсянников.

Басуков молчал, потрясенный услышанным. Патом отпустил командира звена:

— Завтра опять на траление…

Овсянников задержался, робко спросил:

— Каким способом нам теперь тралить, товарищ капитан третьего ранга?

Басуков пожал плечами:

— Своим! Каким же еще…

— Спасибо, Николай Федорович!

— Завтра мы с флагманским минером ОВРа придем к вам и посмотрим на деле ваш метод, — сказал Басуков.

Через три дня траление вражеских мин с помощью малых глубинных бомб стало осуществляться всеми КМТЩ дивизиона, а еще через неделю его стали применять морские охотники и торпедные катера.

Десант на Рухну