Хроника расстрелянных островов

Выход противника на западное побережье Эстонии создавал большую угрозу малочисленному гарнизону островов Моонзундского архипелага. Командование БОБРа ясно понимало теперь замысел гитлеровцев — рядом последовательных ударов из районов Виртсу и Хаапсалу уничтожить моонзундцев. Спешно были приняты все меры к укреплению восточного побережья островов Муху, Хиума и Вормси. На строительстве инженерных сооружений день и ночь работали воинские части и подразделения; им помогали местные жители. Сравнительно за короткий срок вдоль восточного берега протянулись проволочные заграждения, стрелковые окопы, местами противотанковые рвы и дзоты. Это в значительной степени усилило обороноспособность островов, и все же начальник штаба БОБРа понимал, что наспех сделанные земляные укрепления не могут выдержать длительной осады. Ему доносили и сейчас, что на отдельных участках строить укрепления приходилось заново: немецкие бомбардировщики периодически бомбили берег, сравнивая с землей вырытые окопы и ячейки. Охтинский приказывал строить вновь, и так каждый день. Раздумывая над планом обороны островов, он все больше и больше убеждался в целесообразности укреплять восточное побережье. Но для этого нужна ударная огневая сила — дальнобойные батареи. Правда, там строились на временных основаниях две береговые батареи, снятые с северо-западной части Саремы, но этого было недостаточно. Конечно, основную силу в обороне должны составлять людские резервы. А где их взять, Охтинский не знал. Части в гарнизоне не в силах были одни держать оборону такой огромной прибрежной полосы. Ждать помощи гарнизону тоже неоткуда. Фашистские войска рвались к Москве и Ленинграду. Нужно было использовать собственные силы, собрать их в единый кулак. Охтинский вместе с начальником политотдела Копновым и начальником снабжения Фроловым сформировали из личного состава кораблей батальон моряков, из местного населения — эстонский оперативный батальон и инженерную роту, из других частей и воинских учреждений — кавалерийскую группу в 300 сабель и велосипедную роту. Последней была создана отдельная пулеметная рота из краснофлотцев роты аэродромного обслуживания.

Подписав у командира приказ, Охтинский направился в крепость, где находились новые части и подразделения. От здания штаба он не спеша пошел по узкой улочке, с наслаждением подставляя усталое лицо свежему морскому ветру. Улочка уперлась в тенистую липовую аллею городского парка. Около парка полукругом расположились коттеджи, в них когда-то отдыхали туристы многих стран мира. В центре парка — крепость и замок. Сплошные ряды многовековых лип плотным кольцом окружили их, и, только миновав узкий мостик через сухой крепостной ров, можно увидеть сравнительно большую территорию крепости, над которой величественно возвышалась замшелая каменная громада — древний замок.

Охтинский подошел к бойцам, в окружении которых стояли Муй, Копнов и Фролов. Первым его заметил Фролов.

— Все готово, товарищ подполковник. Снаряжение получено полностью, — доложил он.

Охтинский собрал командиров и комиссаров вновь сформированных частей и зачитал им приказ коменданта. Батальон моряков, эстонский оперативный батальон, инженерная рота и отдельная пулеметная рота моряков направлялись на восточное побережье острова Сарема, а кавалерийская группа и велосипедная рота оставались в резерве командования БОБРа.

— Помните, товарищи, вы не должны допустить высадки фашистского десанта на наши советские острова, — наставлял на прощание Копнов. — От вашей решительности будет зависеть надежность нашей круговой обороны. Бейте фашистов на земле, на воде и в воздухе!

Командиры и комиссары разошлись по своим частям. Муй вместе с командиром оперативного батальона капитаном Ковтуном ушел к эстонцам. Остался лишь командир инженерной роты лейтенант Савватеев, явно удрученный новым назначением. Его рота оказалась многонациональной. В ней были эстонцы, латыши, литовцы и даже норвежцы, но никто из них не говорил по-русски. Правда, все они хорошо знали эстонский язык, но Савватеева это мало утешало.

— Я же совершенно не знаю эстонского языка, — пожаловался он Охтинскому.

— Тэрэ, ятайга знаете? — спросил Охтинский.

— Здравствуй, прощай. Всем известно.

— Для начала и два слова по-эстонски неплохо знать, — улыбнулся Охтинский.

— Я серьезно, товарищ подполковник, — обиделся Савватеев.

— Думаете, капитану Ковтуну легче? У него батальон!

— Не кипятитесь, товарищ лейтенант. Завтра политрук Троль к вам придет. Эстонец по национальности. Стоящий парень, — успокоил молодого командира роты Копнов.

Савватеев ушел к своей роте. Копнов, Охтинский и Фролов направились в штаб.

— Большое дело сделали, — облегченно произнес Фролов.

— Да, — согласился Копнов и, помолчав, добавил: — Еще бы десять раз по стольку.