Хроника расстрелянных островов

Они медленно шли к деревянному дому Побусов, окруженному зеленой стеной деревьев. Договорились днем встретиться и пойти на берег Рижского залива. Егорычеву хотелось взять руку девушки, но смелости не хватало.

— Гриша, скорее в роту! Скорее! Боевая тревога!.. — услышал он голос старшины сверхсрочной службы Галеева, казначея роты, с которым жил в одной комнате.

Обернулся на голос — Галеев ехал на велосипеде.

— Боевая тревога, понимаешь?! — крикнул Галеев и быстро скрылся в темноте в направлении дома, где жил политрук роты Буковский.

Слова «боевая тревога» настолько были неожиданными для Егорычева, что он, даже не простившись с девушкой, побежал в роту. Удивленная Людмила осталась одна. А рано утром саперов на машинах отправили в Курессаре, и с тех пор он ни разу не был в Менту, но часто вспоминал Людмилу…

В кубрик по отвесному трапу скатился краснофлотец.

— Приготовиться к высадке десанта! — передал он приказание командира.

— Всем наверх! — в свою очередь распорядился Егорычев и за краснофлотцем поднялся на палубу.

Наступило раннее, не по-летнему хмурое утро. Небо сплошь покрыто серыми облаками. Ветер несколько стих, но волны по-прежнему кидали тральщик из стороны в сторону. Впереди огромной шапкой возвышался остров Рухну, отчетливо виднелся высокий маяк. Десантный отряд заходил с подветренной стороны, качать стало меньше. Вскоре тральщик лег в дрейф, опасаясь подходить к берегу.

— Лодки на воду! — приказал Егорычев, и саперы принялись за дело. В первую же спущенную лодку сел сержант Ходак, к нему стали садиться красноармейцы из стрелковой роты. Началась пересадка десанта на лодки и с буксиров, катеров и баржи.

— Пошел, товарищ старшина! — крикнул Ходак и включил подвесной мотор.

— Давай!

Лодка, до отказа наполненная красноармейцами, отошла от тральщика и закачалась на волнах. Готовилась отойти и вторая лодка, как вдруг привычный шум прибоя разрезал мощный гул моторов и из-за зеленой шапки Рухну вывалилось около десятка немецких самолетов.

— По фашистам огонь! — скомандовал командир тральщика.

Резко захлопали две пушки тральщика, встречая самолеты врага. Первый самолет пронесся над самым кораблем и сбросил две бомбы. Кормовая пушка замолчала. Егорычев оглянулся и увидел лежащего на палубе краснофлотца; из правого виска его текла кровь. Не раздумывая, он бросился к пушке, зарядил ее и взялся за клевант, но не успел произвести выстрел, как возле борта мгновенно выросли два пенистых султана воды, поднятые разорвавшимися бомбами. Егорычева подняло вверх и бросило в водоворот…

Очнулся он от горько-соленой воды, попавшей в рот. Спасательный пояс, надетый заранее, удерживал его на воде. Тральщик, отбиваясь от самолетов, маневрировал возле острова. К песчаному берегу подходили лодки с десантом. «Значит, высаживаются все же наши», — облегченно подумал Егорычев и поплыл к острову. Он не выпускал из виду головную лодку сержанта Ходака. Вот она уже совсем рядом с отмелью. И тут с берега ударил станковый пулемет. С лодки тотчас же полетели гранаты, пулемет умолк. Десантники соскочили в воду и устремились на остров. Кайтселиты, отстреливаясь, отступали в лес.

Егорычев с трудом доплыл до песчаной отмели, подняться уже не было сил. Болела правая нога. Должно быть, он обо что-то ударился, когда взрывной волной его выбросило с тральщика. Подбежал Ходак и вытащил командира взвода на берег.

— Я думал, вы на тральщике, товарищ старшина, — гудел над ухом Ходак. — А вы купаться вздумали. Остров наш. Саперы не подкачали.

— Все целы?

— В полном составе. Не считая двух раненых.

«Легко отделались, — подумал Егорычев. — Да и корабли десанта особо не пострадали».

Вечером начальник гарнизона Рухну лейтенант Сашков собрал у маяка командиров подразделений на совещание. Он объяснил задачу каждому подразделению и распределил между ними участки обороны побережья в случае высадки немецкого десанта на остров. Командарм поднялись на смотровую площадку металлического маяка, откуда открывался вид на весь сравнительно небольшой остров, прикрытый сверху зеленой шапкой леса.

— Мы будем драться на этой советской земле. Отступать нам некуда, сами видите, — твердо сказал Сашков. — Поэтому каждый метр должен быть неприступен для врага.

Саперам был отведен для обороны тот участок, на котором высадился десант.

— В первую очередь замаскировать лодки и спрятать взрывчатку, — распорядился Егорычев.

Саперы перетащили резиновые лодки в лес, замаскировали их ветвями. В вырытую яму они сложили взрывчатку.

— Завтра с утра примемся за окопы, — предупредил Егорычев саперов, укладывавшихся спать в натянутых палатках.

Следующий день ушел на рытье окопов и стрелковых ячеек.

— Минное бы поле соорудить, товарищ старшина, — предложил Ходак. — Поставить бы с десяток фугасов. Сунется фашистская посудина к берегу — и поминай как звали.

— Добро! — согласился Егорычев.

Ходак взял с собой двоих саперов и, насколько позволяла глубина, поставил десять подводных фугасов вдоль берега.

— Поймаем фашистскую рыбку, вот увидите, — твердил он своим помощникам.