Хроника русофобии

«Ефрейтор пехотного полка Василий Водяной, 24 лет, был захвачен в плен германскими войсками 27 апреля с. г… Под угрозой выколоть глаза и отрезать уши германский унтерофицер в лесу, в присутствии двух нижних чинов, потребовал от Водяного сообщения сведений о расположении русского штаба и численности русской пехоты. Ввиду последовавшего со стороны Водяного отказа дать эти сведения унтер-офицер, вытащив с бранью кинжал, отрезал Водяному сперва мочку левого уха и верхний край правого… Очнувшись от обморока, продолжавшегося несколько часов, Водяной почувствовал, что у него отрезан язык… Изложенное Водяной подтвердил под присягой при допросе его членом Чрезвычайной следственной комиссии»[269].

«Рядовой 82-го Дагестанского полка Порфирий Олиферовский, после боя 3 октября 1914 г. под Ивангородом, раненный ружейной пулей и лишенный возможности двигаться, остался в окопе вместе с другими ранеными и убитыми. Ворвавшиеся после отступления наших сил в окоп германские солдаты на глазах Олиферовского перекололи штыками всех раненых. Сам Олиферовский не был добит лишь потому, что германцы сочли его мертвым»[270].

«Рядовой 102-го Вятского полка Павел Крещенко-Кравченко, после боя 26 августа 1914 года, раненный, остался лежать на поле сражения; на его глазах германские солдаты, взяв в плен остаток роты, к которой принадлежал и Кравченко, выстроили пленных и расстреляли всех. Лежа на поле в течение почти двух суток, Кравченко был свидетелем того, как германские солдаты разыскивали среди раненых русских тех несчастных, которые были еще живы, и закалывали их штыками»[271].

«18 февраля 1915 года, в бою у поселка Новые Дворы Ломжинской губернии, германцами были взяты в плен 30 русских раненых, которые были помещены ими в особый дом. В последнем они оставались два дня без пищи и без медицинской помощи, причем находившиеся в поселке германские санитары давали им только пить воду. Когда же, на третью ночь, германцы ушли из поселка, то подожгли этот дом, заложив предварительно в его крышу патроны. Заметив дым и услыхав взрывы, раненые, кто только мог, стали выползать из дома через оказавшуюся незапертою дверь, но спастись удалось лишь десяти лицам, остальные же, большею частью тяжело раненные, заживо сгорели. Изложенное подтвердил под присягой при допросе его, по поручению Чрезвычайной следственной комиссии, судебному следователю Елецкого окружного суда один из спасшихся – рядовой… полка Александр Андреев Трясцин»[272].